Дерибасовская. Горсад. Продают картины. Среди прочего выставлена копия с известной работы Пукирева «Неравный брак». Хозяйка полотна, зажав во рту конец папиросы, обращается к заинтересовавшемуся прохожему:

— Мужчина! Вы пришли мне делать нервы? Туда-сюда крутитесь уже второй день. Хотите взять? Так хоть что-то спросите…

— Нет-нет! Извините… Просто я тоже попал в такую ситуацию.

…Мадам Призмазанова! Вам телеграмма. Но вы не волнуйтесь! Никто не умер!!! До вас едет ваша тетя из Шаргорода. И лично я не знаю, что лучше…

* * *

Когда учишь иврит, главное — научиться листать книгу в другую сторону…

* * *

Теперь на должности выдвигают не по заслугам, а по отдаче — смотря сколько потом отдашь…

* * *

Если я его знаю на рубль, то он меня знает на копеек десять…

— Что, все? Что, уже брать мороженое?

— Уже!!!

— Сколько? По двести грамм белого? Хорошо-хорошо! Понял! Девушка! Принесите, пожалуйста, по двести грамм каждому. Из них по 150 водочки и по 50 мороженого. Вдогонку…

Ты думаешь, у меня не было проколов? Были…

Как-то познакомили одного с одной. Ну, там вообще не было на что смотреть. Буквально все в нерабочем состоянии… Понимаешь?

А вот ему она подошла. Ну, а он ей как раз нет. И все!

Короче, так и так, а она — ни в какую. Билась, как в последний раз в предпоследний день. Даже моя Дуся не могла помочь. Моя Дуся не могла!!! Догоняешь?!

Короче, голый номер.

И что ты думаешь? Он взял инициативу на себя. Подошел на людях: «Я согласен. Нет так нет… Но давай на минуточку зайдем в соседнюю комнату…»

И вот, когда они уединились, он тут же снял штаны: «Дура, смотри сама, от чего ты отказываешься…»

И что? Они поженились и живут душа в душу! А сколько времени потеряли зря…

Первая: Ой, что я вам скажу… У нас на Нежинской в той неделе взял и повешался один сосед. Всего один!.. Ну повешался себе — и все… Нет! Так и оставил записку: «Я — агент ЦРУ. Прошу похоронить меня в Соединенных Штатах». Он просит… Еще тот дворик…

Вторая: Ой, агент не агент… Что вы знаете!.. Вот что я вам скажу — я даже согласна его туда сопровождать…

Первая: Отойди! А то я и тебя сейчас обматерю!..

Вторая: Стоп, дорогая! Я родилась и выросла на Преображенской, в восемьдесят седьмом номере — это прямо напротив Привоза! Не отбивай у меня кусок хлеба…

В середине шестидесятых годов в Одесской филармонии выступал с концертами Иосиф Кобзон. Вечера проходили с неизменным успехом. Рассказывают, что на одном из концертов, когда Кобзон исполнял популярные в те годы болгарские песни из репертуара известных артистов Лили Ивановой и Эмила Димитрова, из зала ему передали записку: «Слушай, Иосиф! Что ты все время поешь этих болгарских песен?! Остановись! Спой уже хоть одну еврейскую — для жителей Болгарской улицы». И он спел, и не одну…

Одесса развернула его лицом к жизни.

— Дамочка, берите, отличный зонтик! Вот, автомат работает как часики. Смотрите, щелк-щелк… Нет, раскрывать не надо! Оно что, вам сейчас печет?! Раскроете уже дома…

— Мадам! А калькулятор ваш на ходу?

— Дайте булочку! Пожалейте ребенка! С утра у него во рту побывала только зубная щетка…

Женщина в фуфайке продает… английский флаг. Ее внезапно замечает знакомая:

— Зина! Ты что, надеешься, что на фоне английского флага тебя спутают с леди?!

«Моего друга Партникера принимали в украинские казаки…» — сказал Боря. Я чуть не свалилась со стула: в принципе эта фраза в продолжении не нуждается, поскольку сама по себе анекдот. Но продолжение есть…

Вообще-то считается, что прерогатива устного одесского рассказа закреплена за поколением, родившимся между 1920 и 1935 годами. И что эта порода хохмачей из Одессы была вымыта волной отъездов и теперь потрясает юмором другие точки земного шара. Но всякое правило имеет исключения. И Боря Бонд, уроженец середины пятидесятых, математик и интеллигент, никогда не претендовавший на звание записного хохмача, представляет собой это редкое, но приятное исключение.

Вот один из неподражаемых Бориных рассказов. Фамилии, как вы догадываетесь, слегка изменены, да и пишу я по памяти, но его интонацию сохранить пытаюсь.

Моего друга Партникера принимали в украинские казаки… Однако стоит сказать пару слов о самом Партникере. Личность это весьма незаурядная, являющая великолепный пример единства и борьбы противоположностей. Есть люди, которым книги заменяют все на свете — жен, возлюбленных, карьеру, положение в обществе, а также завтрак, обед и ужин. Партникер из них. Сказать, что он библиофил — ничего не сказать. Он любитель книг, хранитель книг, читатель книг и охотник за книгами. Но при этом он так же походит на книжного червя, как австралийский кролик на московский метрополитен. В его заваленной книгами квартире можно повстречать кого угодно — художников в невообразимых хламидах, девушек-вамп с кровавыми губами и лиловым маникюром, тихих инженеров-алкашей, отмороженных музыкантов, длинноволосых поэтов, изобретателей вечного двигателя и прочую весьма разношерстную и разновозрастную полубогемную публику, которая базировалась раньше в «Зосе» и «Яме», а теперь потихоньку расползлась по «Сугробам», «Трактирам», «Семи ветрам» и прочим злачным местечкам.

Партникер — убежденный борец за трезвость. Он посвятил свою жизнь истреблению всех алкогольных напитков, которые когда-либо существовали в истории человечества — от приземленного «сухарика» до возвышенной «Массандры», и от мутного деревенского самогона до прозрачного, как горный хрусталь, «Довганя». Истребляет он это все, естественно, не один, а в той самой тусовке, которая толчется среди раритетов, и, надо отдать ему должное, так же легко дает книги «на прочет» (что у книжников совсем не в заводе), как и деньги на очередную бутылку, и делится своими познаниями (у него память настоящего ученого-энциклопедиста) так же просто, как и последней рюмкой водки. Можно охарактеризовать его в трех словах — книжник, душевед, пофигист. Вот его-то и принимали в украинские казаки.

Как-то к нему домой занесло VIP — Очень Важную Персону, некоего Синепупенко-Рюрикова, в одном лице являющегося, кажется, предводителем дворянства и верховным писарем украинского коша. Сидели они тихо-мирно с Партникером за бутылочкой водки или чего-то там еще, и выяснилось, что у писаря-предводителя, как говорят американцы, «есть проблема». Проблема состояла в том, что дружественные казаки Канады отправили в Одессу целый пароход штанов. Соблазнительно написать, что это были горячо любимые казаками романтические шаровары, но, увы, это были совершенно банальные, хотя тоже многими любимые, джинсы «Levis». Канадцы отдали их одесситам совершенно бесплатно, но с одним условием: вручать только пожелавшим вступить в казацкий кош. Вот дворянин-казак и предложил Партникеру пару штанов на этих условиях.