– Гоша, – Виолетта поворачивалась ко мне, – ты же обещал мне больше не курить в квартире!

– Ма, прости, – говорил я доверительным шепотом, – не сдержался.

– Мама, – она поворачивалась к бабушке, – успокойся, он больше не будет.

– Который раз уже обещает! – она продолжала скрипеть, как старая телега.

– Простите, пожалуйста, бабуль, я больше не буду.

Виолетту, кстати, я быстро стал называть мамой. Еще до того, как переехал к ней жить. Однажды случайно на автомате сказал «мам», а потом так и стал говорить «ма». И это прижилось. Гораздо удобнее, чем «Виолетта» или еще что-то там. Тем более мы все в баторе привыкли к этому «ма» и «мама» – питалок же так называли. Поэтому я не вкладывал в это слово никакого особого смысла. Ну а бабушку доставучую тоже начал называть «бабулей», потому что удобно.

Бабуля эта даже по выходным, на даче, покоя никому не давала. Классное, между прочим, было место – ухоженный участок и на нем два домика. Один старый, с ним и покупали участок, а второй – новый, его уже Виолетта сама построила. В смысле, купила готовый дом, и ей поставили. Бабушка ночевала в новом доме на первом этаже, а мы на втором. У меня там была своя комната – уютная, милая. Только иногда ночью там было страшно, особенно когда шел дождь и гремела гроза. Ветки царапались в окно, как будто просили впустить. Бррр! Вот как спать? Но я обычно втыкал наушники в уши, включал музыку и под любимые мелодии засыпал. А на даче реально было хорошо – все, кроме бабули. У нее, как у военного ребенка, был свой дурацкий режим. Заснуть ей нужно было обязательно в девять вечера, не позже. И чтобы к этому времени все в доме уже спали. Зато в пять часов утра она вставала. Но утром она еще разрешала нам спать, слава богу, а вот вечером сидеть дольше девяти – ни в коем случае. Как только наступало это время, бабка открывала окно в своей комнате, высовывалась в него и скрипела своим жутким размякшим голосом на весь участок, чтобы мы на втором этаже услышали:

– Ну Виооооол, ну давайте спать!

Я жутко бесился от этого скрипа. В нем еще стояли слезы, а я не могу, меня бесит, когда женщина плачет.

– Все, давай спать! – говорил я Виолетте.

– Нет, Гоша, – она сидит такая спокойная, – это она так специально.

А бабушка сипела и сипела в окно. В итоге в один вечер даже сломала жалюзи, которые я так старательно вешал. Но это, конечно, мелочи жизни. Можно было внимания не обращать.

Хуже то, что постепенно начали происходить очень странные вещи. Виолетта категорически запретила мне ездить в батор к друзьям. Вот этого я точно не ожидал!

– Ма, можно, я съезжу к Некиту? Мы давно не виделись.

– Нет!

– Почему?

– Потому что в детском доме дурное общество! А ты теперь мой сын и это не для тебя.

Заодно с батором в разряд «дурного общества» очень скоро попала и семья Дианы. Виолетта запретила мне с ними видеться, нельзя было даже звонить. Каждую неделю она брала распечатки моих звонков с телефона и, если видела, что я говорил с кем-то из прежних друзей или с Дианой, устраивала страшный скандал. Как я потом узнал, Диане она тоже запретила со мной общаться: «Теперь я мама Гоши! Если хочешь узнать, как у него дела, звони мне. А ваша дружба ему больше не нужна». Все это произошло резко, прямо в один день, внезапно: «Дети Дианы тебе не компания – Даша наглая детдомовская хамка, а Нэлла распущенная девица».

Я очень переживал. Тогда уже ощутил, что что-то идет не так. Но это было еще полбеды, я как-то смирился. Что напрягало меня еще больше – мы вдруг начали вместе с Виолеттой смотреть фильмы с постельными сценами. Что ни фильм, то секс. Я смущался дико, молил про себя: «Может, хватит уже?» А вслух предлагал Виолетте поставить что-то другое. Но она как будто не слышала. Мне приходилось постоянно прикрываться, как-то себя успокаивать. А она как ни в чем не бывало сидела рядом в короткой ночнушке и то потреплет меня по голове, то еще как-то прикоснется. А я-то без понятия – может, во всех семьях так: родители не смущаются взрослых детей, запросто к ним прикасаются и фильмы про секс вместе смотрят. Откуда мне знать?

Один момент я никогда не забуду. После просмотра очередного фильма я пошел к себе в спальню, а Виолетта тихо мне вдогонку:

– Гош, тебе налить вина?

– Да-да-да, – с чего мне вдруг отказываться? – конечно, спасибо!

Она принесла бокал прямо в комнату и прилегла рядом со мной на кровать. Типа на краешек. Предложила посмотреть еще один фильм перед сном. И сама начала зверски тупить, делать вид, что не может включить видак.

– Гош, посмотри, что там такое? – она даже не встала с кровати. – У меня не получается.

– Сейчас посмотрю, – я слез с кровати, кое-как перебравшись через нее, и сел перед теликом разбираться, что там и как.

Пока искал, что случилось, а потом вставлял выпавшие провода, она уже встала и нависала надо мной. Прямо дышать не давала. Я сижу под ней на корточках и думаю: «Все, пипец, сейчас забодает меня своими сиськами». Потом наконец все сделал, и дальше мы лежим, такие, смотрим фильм, а на экране опять какой-то разгульный секс. И у меня, естественно, снова набух.

И вот, слава богу – я ей так благодарен – в этот момент в комнату забегает собака и начинает бегать вокруг нас, скакать по кровати. Мы с Сонькой к тому времени были большими друзьями, ходили гулять, играли вместе, дурачились. И она меня спасла – у меня, как она прибежала, резко упало, и все. И я про себя, такой: «Спасибо, Сонька! Век не забуду».

Виолетта тогда рассердилась, встала, чтобы выгнать собаку. А та все скачет: запрыгнула ко мне на кровать и легла рядом. Виолетта пытается ее схватить, чтобы выставить за дверь, а Соня не дается. Мордой во все стороны машет, типа: «Не надо меня трогать, я тут буду лежать». И в этот момент, как в замедленной съемке – ффффф, – Соня случайно захватывает носом подол ночнушки Виолетты и поднимает ее…

Она, оказывается, была без трусов! И мне так плохо вдруг стало! С того дня я ходил сам не свой и все думал – случайно это произошло или нет?

Потом было еще несколько стремных моментов, благодаря которым я понял окончательно, что Виолетта видит во мне не сына, а кого-то другого. У нее же не было никогда детей, вот она и со мной что-то не то пытается делать. Как будто я ей долбаный муж. Мы с ней даже поговорили на эту тему, я сам ее вывел на разговор.

– А ты вообще когда-нибудь хотела ребенка?

– Нееет, – она вся сморщилась, – пока была вся в работе, даже не думала.

– А до этого?

– Тоже нет, это же еще надо нянчить, менять грязные подгузники. Фууу.

И я, такой, про себя: «То есть ты не думала никогда о ребенке, а взяла меня?! Ты вообще нормальная?» Ну и вот, выстроив цепочку, я понял – она меня поит, разрешает курить, курит вместе со мной, выбирает одежду, которая нравится ей, смотрит со мной фильмы с сексуальными сценами, не хотела детей, и я, такой: «Поняяятненько». Пока приезжал к ней в гости, я еще ничего такого не подозревал, да и повода не было. А потом вот начало доходить.