Навис просиял.

– Да благословит тебя Единый, дитя мое! – воскликнул он. – Это решит всю проблему лета. Но если помнишь, я говорил еще и об осенней кампании. Ты можешь придумать какой-нибудь способ, чтобы помешать ей вернуться сюда?

Биффа смущенно играла капюшоном.

– Об этом я тоже хотела кое-что сказать вам, сэр. У нас в Ансдейле каждую осень случаются бури. Они приходят с Топи и бывают по-настоящему ужасными. Порой после Урожая мы несколько недель не можем выбраться из долины. Прошлой осенью я опоздала сюда больше чем на месяц. Благодаря этому мне и удалось познакомиться с Хильди. Мы обе были опоздавшими и отстающими. И никогда мы не обсуждали причины моего опоздания.

– Ага! – воскликнул Навис. – До чего замечательная хитрость, моя дорогая!

Биффа зарделась до корней волос и одарила взволнованной улыбкой сначала Митта, а затем Маевен и Морила.

– Что ж, раз ты считаешь, что можешь обеспечить безопасность моей неблагодарной дочери… – Навис принялся торопливо расшнуровывать пояс с деньгами. – Вот это на то, чтобы нанять лошадь, а это на жизнь у вас. Этого хватит?

Биффа посмотрела на кучку золотых монет, которые вкладывали ей в руку, и ее глаза широко раскрылись.

– Сэр, мне этих денег хватило бы на целый год, а если не очень транжирить, то и на два. Я сразу же отдам их Хильди, чтобы избежать соблазна. И вот еще третья вещь, которую я хотела вам сказать: мы должны отправиться немедленно, вместе со всеми остальными, чтобы, когда люди из Ханнарта примутся искать Хильди, оказалось, что ее здесь уже нет. Как вы считатете, сэр?

– Совершенно верно, – ответил Навис. – Биффа, ты необыкновенно разумная девушка.

Биффа снова залилась ослепительно-ярким румянцем.

– Я знаю, – согласилась она без ложной скромности. – Но я такая громадина, что мало кто верит в мои способности. А я этим частенько пользуюсь.

Все рассмеялись. Для Биффы это оказалось чересчур. Она повернулась и пустилась бежать.

– Вот это характер, – выдохнул Навис.

– И ты доверяешь ей? – спросил Митт.

– Думаю, что здесь все будет в порядке, – промолвил Морил. – Она… она вроде как поклоняется Хильди… Ну, вы знаете, как это бывает у девчонок…

– Но такая куча денег! – пробормотал Митт, когда они присоединились к неспешно плетущейся по саду к школьным воротам толпе. – Лично я себе такого не доверил бы. А она ведь сказала, что пользуется своей внешностью, чтобы обманывать людей…

Этот переход вымотал им все нервы. Они брели одуряюще медленно, останавливались и брели дальше; садовая трава гибла под сотнями пар башмаков. Путники находились слишком далеко от ворот и потому могли лишь гадать, не хватились ли похищенного кубка. Да и вполне вероятно, что бесчисленные заминки – вина дружинников Ханнарта. Поскольку ворота – единственный выход с территории школы, они могли выпускать всех по одному, дожидаясь появления Хильди или Маевен.

– Я думаю, что это просто обычный беспорядок из-за одновременного отъезда такого количества людей. – Навис казался абсолютно спокойным.

По-видимому, он принадлежал к той породе людей, которые способны совершенно хладнокровно смотреть в глаза любой опасности.

И по мере того как они приближались к воротам, все начали склоняться к мнению Нависа. Просторный луг был забит родителями, школярами, их младшими братьями и сестрами: все тащили багаж и корзины с провизией для пикников. Ученики то и дело обнаруживали, что забыли что-нибудь важное, и возвращались в школу, пробираясь сквозь плетущуюся им навстречу толпу. Многие родители нанимали носильщиков для того, чтобы те несли имущество их отпрысков, и потому дорогу то и дело перегораживали крепкие мужчины с ручными тележками, кричавшие: «Носильщик для Сериета Гунсона!» Когда же они, уже с нагруженными тележками, протискивались к выходу, им кричали: «Носильщик! Смотри, куда идешь!»

Спустя немного времени Морил негромко сообщил:

– Биффа и Хильди в толпе позади нас.

Маевен пожалела, что не вышла ростом. Чтобы разглядеть обеих девочек, ей потребовалось добрых пять минут тянуться, подпрыгивать и вставать на цыпочки. Обе несли туго набитые мешки. Они разумно решили присоединиться к высокорослому семейству, приехавшему за мальчиком, который был даже длиннее Биффы, и вели с родителями и учеником оживленную беседу, так что их всех нетрудно было принять за родственников.

– Фу, прямо гора с плеч, – вздохнул Навис, после того как тоже обернулся, будто случайно, и увидел девочек. – Юная Биффа подтвердила свою честность.

Прошло невообразимо много времени, но в конце концов они все же добрались до ворот. Через них, отталкивая друг друга, непрерывным потоком текли люди. Привратник с гнилыми зубами стоял в стороне. Он окликнул Нависа:

– Извините меня, сэр.

Все напряглись, ожидая самого худшего.

– Извините, но один из ваших спутников оставил у меня свою квиддеру.

Морил, отставший на несколько шагов, пробился через толпу, а остальные же постарались не подать виду, что испытывают огромное облегчение. Привратник вынес из сторожки рядом с воротами футляр с квиддерой.

– Вот, прошу получить. Одна квиддера, в целости и сохранности. Это не тебя ожидает Адон? – Он указал в сторону, туда, где народу было немного поменьше.

Там, чуть поодаль от поминутно сцеплявшихся между собой фургонов и телег, собрались всадники Ханнарта. Среди них находился и Киалан; вид у него был скучающий и нетерпеливый.

Морил и глазом не моргнул:

– Нет, мою сестру. Брид всегда опаздывает.

– А здесь ты, парень, ошибся, она уже там, – возразил привратник.

Тут путешественники и сами разглядели Брид на лошади рядом с Киаланом.

– Они могут ждать кого угодно, но только не меня, – упорствовал Морил. – Я не живу в Ханнарте и не собираюсь туда. – Возможно, дожидаются Хильдриду Нависсдотер. А вы как думаете? – обратился он к Навису.

– Моя дочь, – беззаботно ответил Навис, – любит опаздывать еще больше, чем твоя сестра.

Привратник расхохотался, продемонстрировав множество черных пеньков, оставшихся у него во рту вместо зубов.

– Женщины всегда женщины, даже совсем юные! – сказал он, вручая Морилу квиддеру.

Они вышли за ворота. Митт и Маевен с трудом держались на ногах после пережитых треволнений, зато Навис и Морил как ни в чем не бывало шли вдоль коновязей. Оба они уселись на одну лошадь. Оказавшись на спине кобылы, менестрель приветственно помахал Киалану. Тот махнул в ответ. Путники заметили, что юноша окинул взглядом их лошадей и постарался изобразить на лице равнодушие. Морил захихикал.

– Он ожидал увидеть Хильдриду вместе с нами и приготовился сделать вид, что не заметил ее, – пробормотал юный менестрель. – Теперь он никак не может сообразить, что же будет дальше. Вот и прекрасно. Это расчудесным образом сбило его с толку.