Когда он исчезает в проеме сорванной металлической двери, я снова смотрю на дисплей компьютера. Точнее, на его верхнюю часть, где высвечиваются часы и минуты.

«Нормально, – покидаю наблюдательный пункт, – пока дойдет до поверхности, пока его подцепят в катер, пока доставят и поднимут на борт «Фурии»… Нормально».

Добравшись до нужной палубы, вхожу во второй отсек станции углекислотного пожаротушения.

Уцепившись за трубопроводы, три пловца и два охранника болтаются в небольшом воздушном пузыре, освещенном ради экономии энергии аккумуляторов единственным фонарем. Труднее всего приходится Алексею – дабы поддерживать голову на поверхности, он держится за арматуру и трубы обеими руками.

Товарищи встречают меня крепкими рукопожатиями и радостными возгласами – уж теперь-то незачем соблюдать режим «радиомолчания».

– Как дела, Арнольдыч? – тискает меня Мишка.

– А мы уж не знали что думать, когда шли с этими упырями на глубину! – вторит ему Игорек.

Георгий сдержан и настроен по-деловому.

– Проводил? – помогает он освободиться от маски.

– Да, лично убедился, что наш кавказский «друг» покинул судно через пробоину.

– Отлично! А знаешь, о чем поведала молодежь?

Пожимаю плечами: откуда мне знать?..

– Незадолго до их погружения над «Фурией» кружила «кашка», – хитро подмигивает Жора.

– «Ка-27»?!

– Ну да!

– Наш?

– Игорь уверяет, что на киль-шайбах намалеваны красные звезды.

– Но откуда он здесь?!

– Видать, на подходе российский военный корабль.

Это очень хорошая новость. И главное – своевременная.

– Как думаете, корабль скоро сюда подойдет? – устало спрашивает Алексей.

– Трудно сказать. Корабельные вертолеты имеют приличный запас топлива, – уклончиво отвечает Георгий.

Надо поддержать охранников надеждой – они измучены и держатся из последних сил. А ведь нам еще предстоит «восхождение» к поверхности.

– Я точно знаю, что пилоты не любят слишком далеко уходить от кораблей в открытом море, – источая уверенность, заверяю я. – Думаю, наш корабль находится не дальше ста километров…

В шесть глоток мы быстро расходуем кислород в относительно небольшом воздушном пузыре. Жук ходит под воду и, крутанув на несколько секунд вентиль, добавляет порцию свежего воздуха. Дышать становится легче.

– Командир, давление в баллоне упало, – стряхивает с лица капли воды Михаил. – Осталось на пять-шесть порций.

– Быстро вы с ним расправились.

– А зачем нам теперь воздух? – удивленно хлопает веками Игорек. – Одного пристрелили, второй сбежал. Что нам мешает начать подъем прямо сейчас?

– Видишь ли, мой юный друг, – поправяю я лежащий между трубами фонарь, – такие люди, как Заурбек, следов и свидетелей не оставляют. Он обязательно придумает какую-нибудь каверзу на прощание. Так что для верности немного подождем…

Атлантический океан, восемьдесят миль

к северо-востоку от Джорджтауна,

борт теплохода «Фурия»

Настоящее время

Тимур появился на поверхности с шумным всплеском. Автомата при нем не было. Левой ладонью он все так же накрепко сжимал ручку тяжелого чемодана; правой держал включенный фонарь, коим принялся размахивать, привлекая внимание матросов и соплеменников.

Спасательный катер покачивался на волнах метрах в пятидесяти. Находящиеся на его борту почти сразу заметили мельтешащий источник света и поспешили на помощь.

Вскоре кавказца извлекли из воды, помогли снять тяжелый ребризер. Отдышавшись, он перекинулся парой фраз с вооруженным парнем.

Тот поднес ко рту приемопередатчик:

– Заурбек, все в порядке. Ценный груз у нас.

Выдержав небольшую паузу и уняв рвавшиеся наружу эмоции, Баталов спросил:

– Кто поднял груз?

– Тимур.

– Передай ему рацию.

– Заурбек, я один, – схватил аппарат Тимур. – Ахмеда убили.

– Где пловцы?

– Не знаю. Тех двоих мы так и не нашли. Молодые убили Ахмеда и тоже исчезли.

– Черт с ними. Поторопись. Жду на «Фурии»…

Назревал апофеоз операции. Посвященная в суть происходящего часть команды собралась на палубе возле штормтрапа. Здесь были и капитан в легкой рубахе поверх тельника, и совершенно лысый подрывник Хасаев, и почти все вооруженные кавказцы, за исключением парочки, охранявшей вертолет. И, конечно же, сам Баталов.

Босс нетерпеливо топтался у леерного ограждения и не спускал глаз с подруливавшего катера. Изредка даже поднимал бинокль, пытаясь при помощи оптики рассмотреть поднятый со дна трофей. Вряд ли посреди темной южной ночи можно это сделать, но страстное желание превозмогало здравый смысл.

– Быстрее, быстрее, – приговаривал он, когда двигатель смолк и катер по инерции преодолевал оставшиеся метры до «Фурии». Бросив бинокль одному из подчиненных, Баталов прикрикнул:

– Капитан!

– Слушаю, босс! – тут же предстал перед ним старый моряк.

– Как далеко русский корабль?

– Около десяти миль. Его огни уже хорошо видны с мостика.

– Приготовьте «Фурию» к отходу.

– Понял, босс…

Пока матросы принимали с катера швартовые концы, Заурбек подозвал Хасаева:

– Сколько у нас осталось пластита?

– Килограммов двенадцать.

– Сможешь сделать так, чтобы парочка зарядов рванула у затонувшего корабля?

– Нет ничего проще, – удивился вопросу подрывник.

– Займись. А остальное упакуй у борта машинного отделения – как ты умеешь это делать. Понял меня?

– Конечно, босс.

– И сделай это как можно быстрее – мы скоро вылетаем.

– Сколько у меня времени?

– Минут пятнадцать, не больше.

Кивнув, подрывник исчез в надстройке, а довольный Баталов шагнул навстречу поднявшемуся на палубу Тимуру.

Даже не обняв преданного помощника, он с ходу подцепил чемодан, словно это была его ненадолго утерянная собственность.

– Ого! – невольно оценил он вес трофея. – Да тут не меньше двадцати килограммов!

– Да, Заурбек, подниматься наверх с этим грузом было очень тяжело. К тому же пришлось стрелять в акул.

– Позже расскажешь подробности. А сейчас переодевайся и подходи к вертолету – вылет через пятнадцать минут.