Но почему этот купленный с потрохами, трусливый и чванливый мент вообще допустил, чтобы подчиненные ему опера провернули с ним, Хозяином, такую дьявольскую подставу?!!

— Записывайте! В запасном колесе автотранспортного средства обнаружена упаковка порошкообразного вещества белого цвета... — отряхнув руки, начал диктовать под протокол Дреев.

Ниггер как завороженный тупо глядел застывшими глазами на лежащую перед ним килограммовую упаковку кокаина.

Тихо щелкал фотоаппарат молчаливого эксперта.

Когда протокол был подписан понятыми, а эксперт спрятал в контейнер и опечатал для транспортировки в лабораторию обнаруженный в джипе кокаин, Дреев подошел к негру вплотную и, легонько, но унизительно-небрежно толкнув его кулаком в плечо, гордо произнес:

— Ну как, удивил я тебя, бедный студент-заочник?! После такого сюрприза тяжело тебе будет устоять. Невозможно... Однако это еще не все! Скоро ты узнаешь, сколько и какой именно свидетельской доказухи у нас на тебя собралось. Хана тебе, пигмей... Будешь гнить за колючкой, на острове Огненном, до конца жизни, и не видать тебе больше ни солнечной Африки, ни бегемотов под пальмами. Не говоря уж о бананах на завтрак! Ну, разве что охранники тюремные по пьянке со своими болтами познакомят, когда узнают о твоей позорной ориентации. В общем — лучше уж сразу голову в петлю...

Оторвав подернутые поволокой безумия глаза от уходящего к легковушке с чемоданчиком в руках одетого в серенькое пальтишко бородатого старичка-эксперта, негр лютым взором окинул капитана, дернув плечами, поплотнее запахнул на груди полы расстегнутой шиншилловой шубы и глухо прорычал:

— Ты — труп, мент. Тебе не прожить и недели. Это я тебе говорю, Карим Лерой. Я еще помочусь на твою помойную могилу...

— Ты бы очень удивился, гондон загорелый, если бы узнал, сколько раз за последние десять лет я слышал эту угрозу. — Оперативник привычно похлопал по карманам в поисках закончившихся сигарет. — Эй, парни! Осчастливьте гражданина арестованного наручниками — и в автобус его!.. А на «навигаторе» до города я сам, пожалуй, прокачусь... Когда еще такая возможность выпадет?

Наркобарон презрительно скривил пухлые губы и смачно сплюнул на снег. Подхваченный под локти спецназовцами, он, с широко расправленной грудью, вразвалочку пошел прочь от своего внедорожника.

— Нормалек, командир, сработано как по нотам! — Подошедший омоновский старлей Ивченко крепко пожал Дрееву и Бакуле руки. — Слушай, кэп, скажи мне, по старой дружбе... — Он лукаво улыбнулся, понизив голос почти до шепота. — Эта обезьяна действительно возила с собой столько «дури» или налицо блестящая оперативная комбинация?

— Товарищ старший лейтенант, — вздохнув, строго произнес Дреев, беря из протянутой пачки сигарету и прикуривая от зажженной улыбающимся Ивченко зажигалки, — вам разве никогда не говорили, что меньше знаешь — крепче спишь?

— Ладно, не напрягайся... — махнул рукой спецназовец. — А вообще вы молодцом, мужики. Не каждый день такого волчару завалить удается. Только если начистоту... — Ивченко тронул Валеру за рукав и, зачем-то оглядевшись по сторонам, тихо спросил: — Не боишься, что его стая попробует тебе отомстить?

— И ты туда же! — ухмыльнулся опер. — Что вы все сегодня, сговорились?

— Бога ради, братан, я и не думаю тебя пугать, — пожал плечами омоновец. — Только... у тебя, я знаю, есть семья. Жена, дети... На твоем месте я бы не мешкая отправил их подальше из Питера, скажем к любимой бабушке в деревню, недельки на две... Сам думай, в общем. Мое дело предупредить.

Бросив окурок на мокрый асфальт, Ивченко небрежно придавил его протектором высокого шнурованного ботинка и, хлопнув капитана по плечу, развернулся и не спеша направился в автобус.

— А ведь Колян дело говорит, старик, — задумчиво сказал Бакула, сдвинув к переносице брови. — Не забывай про бугра нашего ссученного, Михаила свет Юрьевича... Ему бабки свои грязные отрабатывать надо. Как бы он не подсуетился раньше, еще до твоего визита в управление. Я думаю...

— Жена и дети уже со вчерашнего вечера у моей сестры, в Пскове! — перебив напарника, вспылил Валера. — Я что, должен на каждом углу орать, куда и когда я их отправил?! Еще вопросы есть?! Нет?! Тогда отвали, Толик, достал!

Резким жестом отбросив едва прикуренную сигарету в сторону, Дреев оттолкнул опешившего коллегу, повесил на плечо автомат и, без конкретной причины чуть слышно матерясь, бодрым шагом направился к легковушке ГИБДД, до сих пор мерцающей красно-синим проблесковым маячком.

Торгово-посредническую фирму Кирилла Сайфуллина «Созвездие» Пионеры прикрутили сразу и без конфликтов с другими братками. Дело в том, что хитрый барыга умудрился целых семь лет работать без всякой «крыши», при этом успешно продвигая дела и загребая денежки лопатой.

Будучи бывшим бюрократом, он сумел арендовать помещение под офис — целый этаж — в главном корпусе расположенного на самой окраине Питера военного завода, за проходную которого, несмотря на всероссийский бардак, до сих пор без спецпропуска проникнуть было весьма проблематично. К тому же бизнес «Созвездия» являлся исключительно посредническим, ни собственных складов, ни магазинов, ни средств производства фирма не имела.

Стяжала она себе потихоньку зеленые бумажки благодаря связям Сайфуллина, удачно вклинившись еще на заре капитализма в экспортно-импортные поставки между Ленинградской областью и Скандинавией.

И неизвестно, сколько еще лет богатеющий день ото дня коммерсант избегал бы встречи с братвой, если бы не работяга, сосед Крокодила по коммуналке, алкаш Федя, вкалывающий на военном заводе токарем и пять месяцев не получающий грошовую зарплату. Именно он, в очередной раз налакавшись самогонки, и сообщил накануне ставшему «пионером» Гене Елкину про жирующую под носом заводского начальства торговую фирму «Созвездие».

— На «мерседесе» шестисотом ездит, ворюга! Рожа — во, сияет, хоть прикуривай! Денег — куры не клюют! — залпом опрокидывая очередной стакан вонючего пойла и закусывая ржаным хлебом с луковицей, распалялся токарь, сидя на коммунальной кухне, рядом с навострившим уши Крокодилом. — А жена его, карга старая, на спортивном красном автомобиле приезжает, вся из себя, фифа! В ушах — бриллианты, на пальцах — бриллианты, даже в заднице — и то наверняка бриллианты! Ну, ничего, ничего, — грозил кулаком алкаш, — вернутся коммунисты в Кремль, Зюганов их, сволочей, быстро к ногтю прижмет!..

Смекнув, что к чему, Крокодил уже на следующий день рассказал пацанам о лакомом куске.

— Молодец, братан, я в тебе не ошибся! — похлопал по плечу Елкина главарь Пионеров. — Не будем время терять, айда к заводу! Попасем эту жирную свинью, проследим за его «мерсом» до самого дома. А когда будет выходить — познакомимся...

Так и сделали.

Сайфуллин, мысленно проклиная окруживших его насупленных жлобов на чем свет стоит, предпочел, однако, не усложнять себе жизнь и, поторговавшись, пообещал оформить новым «охранникам» фирмы спецпропуска на завод и отныне каждый месяц отстегивать Пионерам пять тысяч долларов за услуги по защите от наездов других братков.