– Можно подумать, тебя можно забыть. – Она оперлась о подлокотники кресла и попыталась встать.

– Пожалуйста, Барбс, не надо.

Она отмахнулась и встала в полный рост.

– Я не так стара и слаба, чтобы не поприветствовать гостя.

Майклу стало стыдно, и он начал корить себя.

– Простите, – он подошел и неуклюже ее обнял. – Очень рад вас видеть.

– Подвинь его сюда, – указала Барбс на еще одно кресло, – и мы сможем поговорить.

Вся сонливость из ее черт исчезла, она оживилась, и Майкл радовался, что приехал сюда, даже если его усилия окажутся бесплодными.

– Как ваши дела? – начал он.

Барбс ответила не сразу. Несколько мгновений она просто сидела и улыбалась.

– Ох, маленький Майки. Ты ведь нашел меня через столько лет не для того, чтобы этот вопрос задать.

В ее глазах горел огонек, и Майкл убедился, что ее острый ум никуда не делся.

– Сдаюсь, – сказал он, подняв ладони вверх.

Барбс подалась вперед и похлопала его по колену, словно он до сих пор был тем маленьким мальчиком, каким она видела его в последний раз.

– Как я могу помочь тебе, Майки?

Так его не называл никто уже целую вечность, кроме тети Дейзи, конечно. Он тут же подумал про своего сына, который и так почти не выходил у него из головы. Маленький Джейк – такой хрупкий, но такой жизнелюбивый. И эта любовь к жизни изливалась бы из него, если бы не медицинские аппараты. Люди часто говорили Майклу, что он – смелый, но его отвага ни в какое сравнение не шла с тем, через какие испытания приходится проходить день за днем его сыну. Вот где воплощение смелости. Майкл несколько раз потянул за собственный воротник, чтобы немного охладиться. Из-за комка в горле он почти не мог говорить. В глазах его стояли слезы, и он был готов заплакать.

– Мне нужна ваша помощь, Барбс.

Она протянула руку к столу и взяла из пачки салфетку, которую передала Майклу. При одном ее виде слезы потекли у него из глаз, и он стыдливо утирал их.

– Простите меня, – прошмыгал он. – Иногда очень трудно держать все внутри.

Здесь он чувствовал себя в безопасности, сидя в удобном кожаном кресле. Здесь никто ничего от него не требовал. Глубоко вздохнув, он продолжил:

– Не знаю, с чего начать, пожалуйста, потерпите немного. И простите, что заставляю вас копаться в прошлом, особенно в трагическом. Вы ведь помните, как мы разбились в автобусе?

Барбс удивленно подняла брови и смотрела на него с выражением крайнего недоумения.

– Ну да, конечно, помните. Как можно забыть тот вечер? Наши жизни необратимо изменились в тот день и… – Он понял, что несет какую-то чушь, и чуть не стукнул себя по лбу, вспомнив, что случилось с Сельвином. Эта мысль пришла ему слишком поздно, но все же он не мог не спросить: – А где Сельвин? Он все еще… с нами? – Ему хотелось провалиться сквозь землю от бестактности своего вопроса, и он жалел, что сейчас с ним нет Бет. Она вытащила бы его из этой ямы.

Барбс покачала головой:

– Он умер в 2000 году от воспаления легких. Ему было шестьдесят девять. Двадцать четыре года он прожил со своими травмами, и не думаю, что был хоть один день, когда бы он жалел себя. Он был замечательным человеком, мне повезло, что я была его женой.

– Скорее, это ему с вами повезло, – со всей уверенностью заявил Майкл.

Барбс махнула рукой.

– Это любовь, Майки. Ты просто не можешь иначе.

Майкл был очень растроган.

– А ваша дочь, Лорейн?

Лицо Барбс тут же просветлело.

– Она сейчас живет в США, в Калифорнии. Вышла замуж за хирурга, но сейчас они оба на пенсии. Они живут хорошо. Кто же, как ты думаешь, платит за все это? – спросила она, обведя взглядом богато оформленную комнату дневного пребывания.

– Понятно, – сказал Майкл, думая, как бы снова вернуть беседу к той трагедии. Услышав звон посуды на кухне и учуяв запах жареной курицы, он решил приступить прямо к делу.

– Вас скоро позовут на ужин, поэтому не буду долго ходить вокруг да около. – Барбара явно только и ждала продолжения разговора. – Наверное, это прозвучит как гром среди ясного неба, но вы знали, что в тот день Петула родила ребенка?

Все, сказал. Путь назад отрезан. Взгляд Барбс потемнел, и, казалось, она говорила, тщательно выбирая слова.

– Вообще-то да, я об этом знала. Я помогала принимать роды. – Она говорила с гордо поднятой головой. – Мне не стыдно за то, что мы сделали, если ты об этом. Мы поступили правильно. Если бы Петула забрала ее домой, малышка бы погибла.

Майкл кивнул в знак согласия.

– Да, я это понимаю. Но вы не знали, что случилось с ней? С ребенком, я имею в виду.

– Нет, я ничего не знаю, но я много о ней думала, особенно в первый год.

– И Дейзи тоже имела к этому отношение, да?

– Без ее помощи я бы не справилась, – кивнула Барбс. – Она спасла нас во время родов, очень поддерживала Петулу. И именно она отнесла девочку туда, где ее точно найдут.

– Пансион «Клэрмонт Виллас».

– Да, что-то такое, – попыталась вспомнить Барбс. – Я не ходила вместе с Дейзи, мы остались убраться в туалете и помочь Петуле.

– Дело в том, что Дейзи не смогла оставаться в неведении и узнала, что случилось с ребенком. Почти через год после той трагедии она взяла меня с собой в Блэкпул, и малышка была все еще там, в пансионе. Мэри Робертс назвала ее Бет и растила как собственную дочь.

Барбс раскрыла рот от удивления.

– Дейзи никогда мне не рассказывала, что она ездила туда еще раз. Но мне все понятно. И с малюткой все было хорошо?

– Даже прекрасно. По этой причине тетя Дейзи и не стала предпринимать никаких действий. После первой поездки мы туда ездили каждый год, и потом мы с Бет поженились, она теперь моя жена.

Майкл откинулся на спинку кресла и дал Барбс некоторое время, чтобы она осознала всю ситуацию. Как бы хорошо человек ни соображал, это хитросплетение событий не сразу можно было уложить в голове.

Барбс сжала губы, явно желая задать вопрос, но затем, по всей видимости, передумала делать это. Она потрясла головой, словно желая прояснить сознание, положила указательные пальцы на виски и закрыла глаза.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – наконец спросила она.

Майкл тихо объяснил ей про Джейка и их острейшую потребность в подходящих по крови родственниках.

– Наша последняя надежда – найти отца Бет, но Мэри ничего не рассказывала о нем. Конечно, сейчас мы понимаем почему: она и сама его не знала. До того, как состояние Джейка ухудшилось, у Мэри случился инсульт, и она уже не могла понять, как это важно для нас.