— Ладно, это все не то. Не могла она из-за такого психануть… А ты все равно — паскуда, Руди, — я привалился к стене и тыльной стороной руки отер кровь, текущую изо рта. — Я же тебя спрашивал: понравилась моя девушка, и что ты сказал?

— Иди ты к черту, Стеф… — он все никак не мог отдышаться, — Извини, но ты тоже мог бы сразу сказать, что она у тебя хрустальная.

Мы оба помолчали. Эта встряска немного помогла охладить мой пыл. Конечно, я знал, что Руди способен подбить клинья к моей девочке, но не думал, что он всерьез на это решится. Сейчас мне нужно было, чтобы он привлек свои родственные связи и как можно скорее, а парень, как почувствовав, заговорил сам:

— Если ты так уверен, что у тебя ее выкрали, то мы ее вернем. Звонить фсошникам?

— Да, набирай!

Я, конечно, храбрился, но я правда была в том, что я в душе не ебал, что творилось с ласточкой в последние сутки, и чего она себе могла навоображать.

На исходе вторых суток я уже готов был впасть в полное отчаяние. И было от чего. Слежка за Панлелеевым, организованная на утро фсошниками ничего не дала. Не было подозрительных звонков или контактов. Он как будто намеренно отводил от себя подозрения и крутился только на виду. Олег вел себя несколько подозрительно, но не более, чем обычно. Игорь день назад традиционно улетел с братьями на празднование нового года в Европу.

Ребята прочесывали близлежащие кварталы. Дело шло медленно и не давало никакого результата.

Я потерял сон, заставлял себя есть, не чувствуя вкуса, только затем, чтобы как-то существовать. Картины страшных событий из новостей постоянно преследовали меня. Я стал нервным, плохо выглядел и откровенно срывался на людей.

На третьи сутки я, кажется, начал молиться, по крайней мере, несколько раз ловил себя на том, что замечал мои шевелящиеся губы. Я малодушно обещал кому-то высшему заплатить любую цену, лишь бы мне дали хоть какой-то знак.

Я уже почти не верил, но все еще надеялся на благополучный исход, когда с незнакомого номера в два часа ночи раздался звонок. Сердце подпрыгнуло и от трубки к пальцам потянулись электрические разряды. Еще до того, как взял трубку, я знал, что услышу ее голос.

Глава 16. «Навсегда»

I

Черная фигура сделала шаг в палату, столб света упал из коридора на пол, мгновенно ослепляя меня, и осветил связанное по рукам и ногам тело медбрата Толи. Я зажмурилась, отступила назад и чуть не запнулась о распластанного за моей спиной неподвижного человека. Все помещение было в кровавых брызгах. Кровь была по всюду: крупные капли на матрасе, размазанные пятна на полу, потеки на больничной утке, которой я оборонялась, на моих руках… Под головой Толи натекла приличная лужа черно-бурой жижи.

— Какого… ляда? — накинулся на меня пришедший сменять Толю старик-извращенец.

Он вцепился в мои плечи и начал остервенело трясти. Я старалась вырваться, но его железные пальцы давили с нечеловеческой бешеной мощью. Заметив мое сопротивление, он размахнулся и с наслаждением залепил громовую пощечину. Моя голова откинулась назад, уши заложило от гула, и перед глазами поплыли цветные пятна.

Нога проехала по теплой, вязкой жиже. Я поскользнулась на кровавой луже и почти свалилась на Толю. А его сменщик все наступал на меня, вынуждая пятиться, загоняя в угол. Он болезненно ухватил меня за подбородок и, повернув лицом к себе, заглянул в глаза. В его руках неожиданно оказался ремень.

Старик замахнулся и мою руку от плеча до запястья обожгло, как кипятком. Я увидела вспоротый рукав на футболке. Удар был такой силы, что разрезал ткань и на бледной коже сразу же вспух красный горячий рубец. Я всхлипывала и сотрясалась мелкой дрожью. Я не могла ему противостоять. Меня словно прибило к полу. Я почти безразлично осознавала, что медбрат привязывал меня за руки к батарее. Я хотела только одного, чтобы из тела ушла вся боль.

Он поспешил к Толе. Старик тронул своего сослуживца за шею и задержался, стараясь пальцами посчитать пульс. Он замер, а потом рывком повернулся ко мне с безумными сверкающими глазами и побледневшими губами.

— Да, он умер! Ты — блядская сука, его убила! — взревел он с каким-то подвыванием и ломанулся в коридор, размахивая руками и отчаянно голося.

— Психованная из блока… Санитаров на этаж… Срочно! Код 16–48, повторяю: код 16–48!

И тут все резко прекратилось, как будто кто-то вырубил пробки. Потух свет. Где-то далеко раздался громкий хлопок, стены тряхнуло, и с потолка посыпалась мелкая, как взвесь, пыль. Крики в коридоре смолкли, и в помещение потянуло гарью.

Совсем рядом с моей палатой по потолку коридора пробежали перекрещенные блики от ручных прожекторов. Послышался приближающийся топот десятка ног. Потом я услышала мокрый шлепок, низкий утробный выдох и звук падающего тела.

В палату ввалились сразу несколько человек. Фонарики беспокойно бегали по углам комнаты, пока несколько лучей сразу не застыли на теле Толи. Повисла напряженная тишина.

Внутри меня все сжалось в комок и я подтянула под себя ноги. Световые кружки двинулись на мой шорох. Отделилась одна фигура и чертыхаясь кинулась ко мне.

Горячие руки скользили по телу, гладили лицо, пока, наконец, не обнаружили пристегнутый к батарее ремень.

— Милая, маленькая моя… — меня опалила родная хрипотца мгновенно узнаваемого голоса. Сознание окутало запахом сандала и табака. Это казалось галлюцинацией, бредом слабеющего разума. Я начала смеяться. По щекам побежали неконтролируемые слезы, а я хохотала, заливисто и дико. Какое-то безумие как будто разжигало меня изнутри.

— Ласточка, как ты? Где болит, милая? Ты ранена? — Стефан склонился ко мне и прижался губами к моему лбу в нежном поцелуе и оборвал мой смех.

— Она тебя не узнает! Торопись, нам нужно срочно выбираться. — предостерегал другой, но тоже знакомый голос.

Я сощурилась и рассмотрела второго человека. Всего со Стефаном прибыло, наверное, человек семь.

— И ты, тут Руди… — прошептала я, вытирая развязанными руками мокрое от слез лицо.

— Ты вся в крови, девочка моя, что они с тобой сделали? — Стефана трясло так, что это было видно невооруженным глазом.

— Нет, — я опять чуть не залилась смехом, — Это я его так… Стефан! — я завизжала и ухватила, кажется за локоть. Узнавание озарило меня, как вспышка. — Стефан! Ты пришел! Но ты не успел… я… убила… убила…

А он уже ничего не слушал. Он уже совладал с собой и поднимал меня с пола. Его качнуло, когда