Сколько же стараний он приложил, чтобы быть успешным в этом мире! Выходец из бедной измирской семьи, он успешно учился в Гарварде, успешно женился, успешно делал карьеру. Но потом все пошло наперекосяк. Жизнь пролетела впустую. Она не обрела никакой ценности. И после смерти не будет ничего похожего на «Памятник Ирфану Курудалу». Для своей диссертации он брал кое-какие отрывки из наскоро переведенных книг. Но эти его хитрости были быстро раскрыты, и университетские враги стали одну за другой вытаскивать из его работы цитаты без указания ссылок на авторов из английских и американских источников. В те дни в журналах появилось много статей, начинающихся со слова «плагиат». Тогда он понял то, о чем в университете все знали: если решился на плагиат, то переводи не с английского, а с санскрита, урду или суахили!

А если без шуток, то Профессор вынашивал в голове очень интересный проект и уже несколько лет ждал удобного случая, чтобы написать книгу. И вот этот момент настал. Для того чтобы начать, нельзя было найти более подходящее место, чем эта яхта.

Книга, к которой он каждый день собирался приступить и которую каждый день откладывал на завтра, призвана была рассказать о богомилах[33]. Это еретическое христианское течение зародилось в XI веке в Юго-Восточной Анатолии, в местности Самосат, ныне находящейся под водой. Самосат был и родиной великого писателя Лукиана[34]. Когда на богомильскую церковь начались гонения, ее адепты ушли из Самосата и переселились в местность в Эгейском регионе, сегодня известную как Алашехир, но там тоже не задержались и отправились в Марсель, на юг Франции, где и поселились в основанной ими крепости Монсегюр. Здесь они были известны как катары[35]. Однако французская армия осадила Монсегюр и рассеяла их, как куропаток. После этого разгрома некоторые из богомилов бежали в Италию, некоторые – на Балканы.

По мнению некоторых ученых, балканские боснийцы корнями связаны с богомилами. Из-за многовековых притеснений, которым подвергалась их церковь, они вынуждены были поменять веру и стать мусульманами.

Если эта теория верна, то судьба богомилов и впрямь трагикомична. Их история началась в Анатолии, где они зародились в период исламизации как еретическая христианская секта, а после многовековых испытаний они стали мусульманами, которых преследовала милиция Милошевича.

Это была религия, которая появилась не в том месте и не в то время. Это «недоразумение» длилось почти тысячу лет. (Интересно, если он даст книге название «Тысяча лет заблуждения», не надо ли будет извиняться перед Маркесом?) Это будет история, протянувшаяся от Самосата Юго-Восточной Анатолии до боснийской войны с сербами.

В один из дней он пришвартуется в порту Кушадасы, сойдет на берег и купит несколько книг, связанных с этой темой. Здесь, на яхте, только книги будут смотреть на него, а он – на книги! Вот только бы взять в руки перо, суметь написать первое предложение… Если он напишет первое, то сможет написать и последнее. По ночам, одурманенный алкоголем, он лежал в постели или слонялся по палубе, и порой ему казалось, что он нашел это первое предложение, и сердце переполнялось радостью!

Однако, проснувшись утром, он ничего не помнил.

Может быть, он не смог прочувствовать эту историю, потому что дело было не в Эгейском, а совершенно другом регионе? Если бы он родился в Анатолии или хотя бы мог съездить туда, где под водами плотины лежали развалины древней Самосаты, или в Новую Самосату – поговорить с местными людьми, поизучать повадки, привычки, то он нашел бы начальное предложение для своей книги?

Но все чаще он понимал, что все это пустые мечты, потому что на Востоке шла кровопролитная война, и нельзя было и помышлять о возможности в ближайшие годы съездить туда. Он повидал многие страны мира, однако, наверное, так и умрет, не побывав на Востоке Турции.

Так не будет ли лучше отдаться во власть ласкового ветра и, созерцая море винного цвета, грезить о богомилах? Мечтать о таком дне, когда появится возможность…

Однажды Профессор сошел на берег у неизвестного поселка, чтобы запастись провиантом. Он сразу выхватил глазом кафе, притаившееся в тени векового чинара, и сел за столик.

Скоро к нему подошел хозяин кафе, поприветствовал его и спросил по-английски: «Hello! Tea, coffee?»

Должно быть, из-за импозантного вида Профессора и бороды он принял его за туриста.

Чтобы не разрушать его фантазий, Ирфан ответил: «Turkish coffee. With little sugar, please!»

Мужчина понял про кофе, однако сказанное дальше не разобрал.

Он склонился, пытаясь по его глазам прочесть ответ:

– Sugar?

Профессор ответил:

– Little bit!

Хозяин решил, что посетитель попросил «без сахара», и переспросил:

– No sugar?

Профессор приподнял брови и покачал головой отрицательно.

Хозяин решил, что надо бы на всякий случай найти кого-то, кто мог бы точно понять заказ иностранца, и жестом подозвал сына:

– Иди-ка сюда! Послушай, что говорит этот неверный-гяур.

Профессора очень развеселила эта ситуация. Хозяин кафе, подобно всем лавочникам, выучил слова «чай» и «кофе», но не более.

К ним подошел худенький парнишка.

– Welcome! – поприветствовал он посетителя.

Профессор повторил свою просьбу. Мальчик повернулся к отцу и объяснил:

– Он хочет несладкий кофе по-турецки.

– Нет бы как все нормальные люди сказать, гяур! Бормочет не пойми что, – проворчал хозяин кафе. Это был толстый и обильно потеющий человек.

– Он же так и сказал, папа, – улыбнулся мальчик. – Что ты еще хочешь?

– А ты, если выучил два слова по-гяурски, не умничай здесь! – огрызнулся отец.

Он принес кофе и спросил у Профессора:

– Turist?

Профессор ответил:

– Yes, turist.

– Amerikan?

– Amerikan.

Лицо хозяина просветлело. Он снова позвал мальчика:

– Ну-ка, иди сюда! Давай-ка спросим, может, он здесь хочет участок купить?

Парень обеспокоился:

– Папа, человек зашел выпить кофе. Удобно ли спрашивать его о том, хочет ли он участок?

Хозяин буркнул:

– Ты давай не выделывайся! Прошлым летом сюда приезжал один американец. У Невзата взял огромный участок с инжирным садом. Они сюда за землей приезжают. А иначе что им тут делать?