«Короля денно и нощно охраняет Королевская Гвардия».

«Да, рыцари… как тот, что ждет вас снаружи. А что, если сир Джайлс уже мертв? – Септон Барт привстал было, но Морской Начальник махнул рукой. – Сядьте. Я сказал «если», хотя и думал об этом. Но его смерть повлекла бы за собой гибель многих невинных, чего я совсем не желаю. Довольно угроз. Вы, вестеросцы, полагаете себя воинами, мы же люди торговые – давайте-ка поторгуемся».

Барт сел поудобнее: «И что же вы предлагаете?»

«Вы не докажете, что эти яйца находятся у меня. Даже будь это так, до поры они остаются простыми камешками… не посетует же король Джейехерис на то, что у меня завелись три новых красивых камня? Три дракончика, конечно, другое дело, тут я его понимаю. Ваш король, право же, восхищает меня. Он гораздо лучше своего дяди, и Браавос не хотел бы видеть его несчастным. Позвольте мне предложить вам золота за три этих камня».

Тут-то и начался настоящий торг.

Многие и посейчас думают, что Морской Начальник облапошил, одурачил и унизил септона Барта: нельзя ведь отрицать, что тот вернулся в Королевскую Гавань без драконьих яиц. Однако съездил он совсем не напрасно: Железный банк по просьбе Морского Начальника простил Железному Трону весь оставшийся долг.

«И всё это за каких-то три камешка», – сказал Барт королю.

«Для Морского Начальника будет лучше, если камешки так и останутся окаменевшими, – ответил ему Джейехерис. – При малейшем слухе, что из них что-то вывелось, его дворец запылает первым».

Соглашение с Железным банком принесло большую пользу всему Вестеросу, хотя и не сразу. Мастер над монетой Рего Драз долго сидел над счетными книгами и наконец объявил, что предназначенные банку деньги можно употребить на благоустройство Королевской Гавани, столь желанное королю.

Многие улицы уже расширили, выпрямили и вымостили булыжником, но сделать предстояло еще немало. Королевская Гавань в нынешнем своем виде не могла сравниться ни со Староместом, ни с Ланниспортом, не говоря уж о великолепных Вольных Городах за морем. Король решил это неравенство устранить. По его приказу распланировали сеть подземных каналов для отвода нечистот с городских улиц в реку.

Септон Барт обратил его внимание и на нечто другое: питьевая вода в столице, по мнению многих, годилась лишь для лошадей и свиней. Сточные канавы еще более загрязнят реку, а в заливе вода не чище и к тому же соленая. Король и его двор пьют вино, мед и пиво, бедняки же принуждены пить из дурно пахнущей Черноводной. Барт предлагал выкопать колодцы, как в городе, так и к северу от его стен. Оттуда вода по глиняным туннелям и трубам будет поступать в четыре городские цистерны, и горожане будут брать ее из фонтанов на перекрестках и площадях.

Стоило это дорого, и король с Рего Дразом чесали в затылках, но на следующем совете Алисанна подала всем по кружке речной воды. Пить ее король и лорды не стали, а колодцам дали добро. На строительство ушло около дюжины лет, но после «фонтаны королевы» поставляли чистую воду многим поколениям жителей.

Король давно уже никуда не ездил, и в 58 году они с Алисанной решили посетить Север. За Перешейком расстояния велики, а дороги плохи, к тому же королю наскучило вылетать вперед и ждать, когда свита его догонит. Он решил на сей раз послать придворных и слуг вперед, и они отплыли на трех кораблях в Белую Гавань, чтобы достойно подготовиться к прибытию королевской четы.

Боги и Вольные Города, однако, распорядились по-своему. Пока королевские корабли шли на Север, в Красный Замок приехали послы Тироша и Пентоса. Эти города уже три года воевали между собой и желали заключить мир, но не могли прийти к согласию о месте переговоров. Война порядком мешала передвижениям по Узкому морю, и Джейехерис охотно предложил свою помощь. После долгих прений тирошийский архон и принц Пентоса согласились встретиться в Королевской Гавани, если Джейехерис будет посредником.

Отказываться не приходилось, но это значило, что поездка на Север откладывается; король и совет опасались, как бы лорд Винтерфелла, известный своей обидчивостью, не обиделся еще больше. Выход из положения нашла Алисанна: пока король будет принимать у себя архона и принца, она отправится в путь одна, а сразу после заключения мира король присоединится к ней в Винтерфелле.

Королева начала свое путешествие в Белой Гавани, где тысячи горожан, приветствовавших ее, глазели на Среброкрылого с почтением и примесью ужаса. Раньше северяне драконов не видывали, и такому многолюдству удивлялся даже их лорд. «Не знал, что их столько, – говорил Теомор Мандерли, – откуда ж они все повылезли?»

Мандерли среди великих домов Севера стоят наособицу. Раньше они жили в Просторе и нашли убежище в устье реки Белый Нож, когда враги согнали их с богатых земель на Мандере. Накрепко преданные Старкам из Винтерфелла, они тем не менее привезли с юга свои обычаи, поклонялись Семерым и блюли традиции рыцарства. Алисанна, всегда искавшая случая сплотить Семь Королевств еще больше, усмотрела несколько брачных возможностей в семействе Мандерли, славном своей многочисленностью. К отъезду королевы две ее фрейлины были помолвлены с младшими сыновьями лорда, а третья – с племянником; в то же время старшей дочери и трем племянницам Теомора предстояло ехать с Алисанной на юг, где им обещали найти женихов среди придворных лордов и рыцарей.

Лорд Мандерли не скупился, принимая гостей. На пиру в честь прибытия подавали зажаренных целиком зубров, и дочь его милости Джессамин сама подливала королеве крепкий северный эль, который Алисанна нашла вкуснее всех вин, что ранее пробовала. Был устроен также турнир. Один из бойцов, не будучи рыцарем, оказался девушкой из одичалых; разведчики Дозора нашли ее к северу от Стены и отдали в приемыши домашнему рыцарю лорда Мандерли. Алисанна, в восторге от этой девицы, кликнула собственную телохранительницу, и Алая Тень с мечом сразилась против одичалой с копьем под громкий рев северян.

Пару дней спустя королева собрала в чертоге лорда сотни две женщин и девушек; раньше на Севере о таком не слыхали.

Покинув гостеприимный город, свита королевы поднялась по реке до порогов и продолжила путь в Винтерфелл по суше, Алисанна же вылетела вперед. Разницу между Винтерфеллом и Белой Гаванью она почувствовала немедля: когда Среброкрылый сел перед воротами замка, встречать ее выехали только лорд Аларик и его сыновья. Владелец Винтерфелла пользовался репутацией человека сурового, непрощающего, скупого и неулыбчивого. Даже его знаменосец Теомор Мандерли не скрывал, что Старка на Севере уважают, однако не любят. Дурак лорда Мандерли высказался более прямо: «Мне сдается, у лорда Аларика запор с юных лет».

Алисанна сразу поняла, что ничего хорошего от дома Старков она не дождется. Едва успев спешиться и склонить колено, лорд сказал ей: «Надеюсь, вы захватили что-нибудь потеплее» и дал понять, что не потерпит дракона в своих стенах. «В Харренхолле я не бывал, но знаю, что там случилось». Свиту ее он, разумеется, примет, «и короля тоже, коли найдет дорогу», но задерживаться им здесь не следует. «Это Север, и зима близко. Тысячу человек нам долго не прокормить». Услышав от королевы, что ее сопровождает вдесятеро меньше людей, лорд Аларик буркнул: «Тем лучше». Он, как и боялись в Красном Замке, остался недоволен, что королева прилетела одна, и признался, что занять ее ничем не сумеет: «Балы да маскарады у нас не заведены».