— Да, — сказал Питер.

Внутри у него все будто окаменело. Отчасти потому, что никогда прежде Пол так не угрожал, а отчасти потому, что интонации Пола очень напомнили интонации Эндрю. Питер не знал, сможет ли он выдержать двух таких друзей.

Пол отпустил Питера, и они зашагали прочь от дома Динозавров.

— Пока мы выгуливаем собаку так, как будто мы просто выгуливаем собаку, — сказал Пол.

Питер молчал.

— Понятно?

— Да, — ответил Питер. — Просто я думаю, что Миранда не захочет гулять вместе со мной.

— Если мы с самого начала приучим собаку к себе, то все пойдет как надо. Нам нужно лишь позаботиться о том, чтобы собаку выгуливали ты или я, но только не Эндрю.

Пол едва не сказал: «Ему больше нельзя доверять». Но он знал, что подобный удар по преданности Вожаку может привести к исключительно разрушительным результатам. Пусть Питер верит себе, что внешние разногласия не подорвали внутреннего единства.

— Ты очень хорошо вел себя сегодня в приюте для животных, — сказал он. — И в машине на обратном пути. Миранда дико раздражала, правда?

— Ага, была просто невыносима, — сказал Питер.

Не доходя до военного Мемориала, они повернули направо. Начался дождь, который сдерживал себя весь день. Пол не прибавил шагу, и Питер тоже не стал ускоряться.

— Меня тревожит, что Миранда пострадает, — сказал он.

— Не пострадает, — ответил Пол. — Она в полной безопасности.

Они продолжали идти, и Пол не мог не подумать о том, насколько кардинально изменился с начала лета характер проводимых операций. Тогда все происходило на улице, под солнцем, громко и смело. Тогда Команда, состоящая из четырех человек, обладала необходимым личным составом. Теперь же все казалось неустойчивым, зыбким, готовым в любую минуту опрокинуться. Они обречены на гибель. Впереди урон и потери. Окончательная и бесповоротная Победа будет омрачена средствами, которые они применяют для ее достижения. Полу хотелось поговорить о Мэтью. Ему хотелось, чтобы они с Питером, вдвоем, вспомнили о Мэтью то, что каждый из них по отдельности забыл навсегда. Но даже эта забывчивость стала тактическим ходом.

К тому времени, когда Пол с Питером благополучно расположились в спальне Пола, они достигли беспрецедентного уровня молчания. Оба теребили модели автомобилей и поездов, делая вид, что исправляют несуществующие поломки, откручивая и прикручивая детали.

Наконец Питер сказал:

— До встречи.

Внизу лестницы мать Пола попыталась расспросить их о собаке. Что за порода? Где ее взяли? Довольны ли они? Питер, помнивший о смерти кота Пола и знавший, какая судьба ожидает собаку, промямлил что-то про черно-белый окрас и выскочил на улицу.

Он бежал почти всю дорогу до дома. Хотя была только суббота, он со стыдом поймал себя на том, что с нетерпением ждет понедельника — школы, где уютно и безопасно.

Они ушли, пока нас дома не было.

И не вернулись, мы разведали!

Но не беда, ведь небо голубеет,

Над головами их и нашими светлеет.

i

Проснувшись, Питер понял, что накануне вечером они с Полом расстались, так и не договорившись, кто из них пойдет к Динозаврам. Он сильно подозревал, что Пол хочет видеть его в роли сопровождающего. Собственное желание помириться с Мирандой окончательно убедило Питера предпринять дальнейшие шаги в этом направлении. И вскоре после завтрака и обновления Архивов он запрыгнул на велосипед.

В это утро мир окутал туман, сквозь который деревья — точнее, их сглаженные очертания — казались точно вырезанными из жести. Если бы Питер остановился и вгляделся в силуэты, они, возможно, и восстановили бы свою сложную структуру. Но серая морось не позволяла отрывать взгляд от мокрой дороги.

Первым, что Питер по-настоящему заметил в окружающем мире, был велосипед Эндрю, прислоненный к кремовой двери гаража Динозавров.

Питер позвонил. Как он и боялся, дверь на «бим-бом» открыла вовсе не Миранда.

— О, — сказала миссис Динозавр, — ты с ними разминулся. Они ушли десять минут назад.

— С Полом?

— Нет, сегодня зашел Эндрю.

— Вы знаете, куда они пошли?

Миссис Динозавр обернулась и крикнула в направлении гостиной:

— Ты не знаешь, куда они пошли?

— Думаю, в Парк, — донесся ответ мистера Динозавра.

Питер бросился бежать еще до того, как миссис Динозавр успела повторить слова мужа.

Миссис Динозавр смотрела, как велосипед Питера медленно валится на мягкую лужайку. Ей пришлось подавить инстинктивное стремление его поднять. Но она не могла позволить себе промокнуть и заболеть. Последние два дня муж не очень хорошо себя чувствовал. Поездка в собачий приют, похоже, отняла у него больше сил, чем следовало. Ночь выдалась дурная. После ужина его вырвало. На краю унитаза до сих пор сохли кусочки бобов в белом соусе. Ей было стыдно, что она не успела их убрать. Но муж требовал того, что ей так претило называть «уходом». «Ему просто требуется чуть больше заботы» — вот как выражалась миссис Динозавр. Словно это еще одно дело — такое же, как кормить, одевать, убирать и соглашаться, в чем и заключались ее радости сорокалетней супружеской жизни.

Миссис Динозавр закрыла дверь.

— Не разберешь их, — пробормотала она, возвращаясь в гостиную.

Питеру не терпелось догнать Эндрю. (До того терпелось, что он не подумал, насколько бы быстрее он его догнал, если бы вернулся за велосипедом.) Он представлял себе ужасные вещи, которые его друг мог совершать в этот самый момент.

Волосы намокли, и отяжелевшая светлая челка хлестала по глазам.

Эндрю он увидел, когда пробежал половину ей. Силуэт друга мелькнул и скрылся за верхушкой Утесника. Более хрупкий силуэт Миранды он тоже успел заметить. Очертаний Лиззи различить не удалось.

Питер понял, куда они направляются, и помчался через спортплощадку, срезая угол.

Огибая подножие холма, Питер слышал лай Лиззи. Эти звуки немного успокоили. Раз лает, значит, ничего непоправимого еще не случилось.

Питер выскочил на развилку, когда Эндрю с Мирандой и Лиззи — да-да, с Лиззи — поворачивали к Парку.

— Эй! — позвал Питер.

Никто не обернулся.

Первой из компании его заметила Лиззи. Она оглянулась, но продолжала бежать рысцой у ноги — у ноги Эндрю.

Питер подскочил к Эндрю и ткнул его в плечо. Эндрю вздрогнул, словно от боли.

— Мне сказали, что вы пошли гулять, — сказал Питер, переводя дух. — И я вот… догнал.