2 августа 1942 года».

Значительно ослабевшая после зимних сражений 1941/42 года власть немцев на оккупированной территории давала партизанам возможность упорядочить процедуру призыва. В районе к югу от Брянска отрядам было приказано призывать всех мужчин в возрасте от семнадцати до пятидесяти лет, а также бездетных женщин, годных для военной службы. Были созданы состоящие из трех человек призывные комиссии, куда входили врач и представитель особого отдела НКВД. От командиров отрядов требовали составления списков отобранных для службы людей с указанием следующих сведений о каждом: фамилия, имя и отчество; место и дата рождения; членство в партии; национальность; образование; служба в Красной армии; воинское звание; нахождение в партизанах или отрядах народного ополчения и причина ухода оттуда; имена и места проживания родственников. В мае 1942 года недалеко от Брянска появился батальон Красной армии, и в соответствии с его приказами призыв в партизанское движение проходил следующим образом:

1. Призыву подлежали все военнослужащие Красной армии, оказавшиеся в этом районе в результате окружения или после побега из лагерей военнопленных.

2. Проведение мобилизации мужчин с 1923 по 1925 год рождения.

3. Организация партизанских отрядов. (Красноармейцы должны были использоваться сначала для создания батальонов численностью до 300 человек, а затем для усиления других партизанских отрядов.)

Время от времени чиновники местной немецкой администрации сообщали о происходившем призыве. Член одного из отрядов местной вспомогательной полиции описывал призыв на службу в своем районе, где все мужчины из пяти деревень в возрасте от шестнадцати до сорока пяти лет были вызваны для осмотра и призыва на специальный сборный пункт. Там, по его словам, «они предстали перед призывной комиссией, и их либо забирали с собой партизаны, либо отправляли домой, если они признавались негодными для военной службы. Партизанами командовали офицеры в черной форме со знаками отличия. Оказавшимся годными сообщали, что они призываются на службу в Красную армию и теперь являются солдатами… Их всех тут же вооружили винтовками и распределили по ротам и взводам».

В другом случае деревенский староста сообщал, что его и еще трех жителей деревни партизаны забрали ночью из дома. Они проследовали пешком на сборный пункт, куда в течение ночи были доставлены шестнадцать мужчин. Их зарегистрировали и разбили на группы по шесть человек для отправки в разные отряды. Староста утверждал, что во время регистрации один из партизан, по всей видимости политрук, обратился к призывникам со следующими словами: «Теперь вы стали партизанами». В ответ на замечание, что их привели сюда силой, он ответил: «Это не важно. Тот, кто не хочет идти с нами, может сказать об этом». Никто ничего не сказал, посчитав, что в случае отказа его ждет расстрел. Он [политрук] продолжал: «Вы должны считать себя не призывниками, а добровольцами, вступившими в партизанский отряд, чья задача – защищать Родину».

Методы «обработки» людей после их зачисления в партизанские отряды описаны в немецких документах.

«Каждый призывник проходит испытательный период, и ему, как правило, не выдают оружия, пока он не пробудет в отряде по меньшей мере четыре недели. Сначала его отправляют пасти скот и лошадей и выполнять другую черную работу. Затем его могут направить на пост без оружия вместе с вооруженным партизаном. В течение испытательного срока он находится под пристальным наблюдением. Если призывнику все же удастся дезертировать, то всех его родственников находят и расстреливают. Когда отряд меняет лагерь, всех считающихся «ненадежными» призывников расстреливают. Во время испытательного срока по радио на призывника делается запрос советским властям для выяснения его прошлого. Если призывник успешно проходит испытательный срок, ему выдают винтовку и сообщают, что отныне, если он попадет в руки к немцам, его ждет неминуемая гибель. Процедура весьма эффективна. Она существенно затрудняет проникновение в отряды наших агентов, отводит достаточное время для выявления нежелательных элементов и ставит остающихся людей в положение, при котором они твердо верят, что в случае дезертирства они рискуют подвергнуться репрессиям с обеих сторон».

Изложенное выше, конечно, должно рассматриваться не как описание существовавшей общепринятой процедуры, а скорее как совокупность отдельных приемов, часто использовавшихся во многих партизанских отрядах.

В отдельные периоды, в особенности весной и летом 1942 года, партизаны могли призвать на службу больше людей, чем им требовалось. Излишки призывников, там, где существовала такая возможность, направляли через линию фронта на советскую территорию. В немецком донесении, относящемся к лету 1942 года, говорится следующее: «Помимо насильственного призыва мужского населения, имеющего целью пополнить численность партизанских отрядов, в деревни доставляются обычные повестки о призыве, в соответствии с которыми все мужское население обязано собраться на центральной площади. В повестках говорится, что тот, кто не явится, будет считаться дезертиром и понесет наказание по законам военного времени. Всех мужчин через линию фронта направляют в Красную армию… Население было в последний раз предупреждено, что в случае неявки в положенное время их имущество будет конфисковано, а дома сожжены».

Командир 1-й Белорусской партизанской бригады, чьи бойцы удерживали так называемый Витебский коридор – один из главных путей сообщения между партизанами и Красной армией, – утверждал, что к августу 1942 года из района действий его бригады через линию фронта было отправлено 25 000 призывников[157]. Немецкие документы подтверждают существование регулярного сообщения, позволившего переправить тысячи человек в течение 1942 и 1943 годов. В отдельных случаях этих людей обучали, вооружали и направляли обратно на оккупированную территорию для замены погибших партизан.

Внутри отдельно взятого партизанского отряда уровень подготовки личного состава был различным. После лета 1942 года в состав хорошо организованной партизанской бригады могли входить: 1–5 офицеров и столько же лиц сержантского состава, направленных сюда из частей Красной армии; 10–20 других офицеров, обычно бывших партийных работников или государственных служащих; 20–30 человек, прошедших специальную подготовку на советской территории; 150–200 бывших красноармейцев из числа оказавшихся в окружении или бежавших из лагерей военнопленных; 50–100 человек, обученных на советской территории перед отправкой в партизаны, 100–200 человек, не имевших военной подготовки, но накопивших кое-какой опыт за несколько месяцев нахождения в партизанском отряде; 200–400 новобранцев, в основном крестьян, необученных и не имевших никакого опыта; 1–10 женщин, 1 или 2 из которых являлись обученными на советской территории радистками или медицинскими сестрами. Представленные цифры, разумеется, являются усредненными. Довольно часто понесшая крупные потери бригада на 75–80 процентов могла быть укомплектована неопытными призывниками.

Большое число новобранцев не являлось столь уже серьезным недостатком, каким он может показаться на первый взгляд. Советская власть была готова жертвовать качеством в угоду массовости партизанского движения, поскольку для выполнения заданий, требовавших привлечения имевших навыки специалистов, в любой момент можно было направить небольшие специально подготовленные подразделения. Если массовый призыв необученных новобранцев и мог отрицательно повлиять на эффективность действий отрядов, то он же способствовал изъятию потенциально пригодных для использования противником людских ресурсов и укреплению советского влияния на население оккупированных территорий.