– Где он? – Айна почти не ощущала своих рук. Клинок был их продолжением.

Старик заплакал от страха. И, судя по запаху, обделался.

– Я не зна-а-аю... Верховный хранитель Кешт забрал его... еще три года назад... Они уехали вместе... Никто не знает, куда! Мы пытались найти их обоих... Лиан был удивительным... удивительным ребенком! Мы искали их долго, пока не выбрали нового хранителя...

– Вы лгали мне! Столько лет!

– Законы башни не разрешают нам разглашать то, что происходит здесь... А бегство хранителя – это такой позор! – даже сквозь ужас лекаря Айна ощутила его гнев и презрение. Старик не лгал... – Смилуйтесь надо мной! Никто в мире не скажет вам, где этот мальчик...

Кинжал выпал у Айны из руки. Ярость отступила. И силы тоже.

– Уходим! – прошептал ей Нэйт. – Нечего здесь больше делать. Идем, Айнуш!

Он снова заткнул старику рот тряпкой и быстро связал руки длинным краем балдахина.

Дорогу назад Айна почти не видела.

Пожалуй, если бы не Нэйт, она бы вовсе не добралась в эту ночь до дома.

9

Пустота в сердце была такой огромной и ледяной, что Айна почти не ощущала своего тела. Да и мыслей своих тоже. Она просто шла следом за Нэйтом, потом ехала в повозке, потом обнаружила себя в каком-то трактире с чашкой вина в руках. Вино было терпким и густым. Нэйт пытался что-то втолковать ей, только Айна не слышала его слов.

Она смотрела в чашку с бордовой, почти черной жидкостью и пыталась понять, что делать дальше.

Но так и не поняла.

И не позволила Нэйту отобрать у нее чашку, пока та не опустела. Лишь после этого Айна дала жонглеру вытащить себя из трактира и отвести в замок.

А поутру она не поняла, зачем вообще нужно вставать с постели.

И не встала.

Айна лежала, отвернувшись лицом к стене и смотрела на трещины в камне. Ей казалось, если она отдаст им все свое внимание, то привычный мир как-то удержится на своем месте и не будет расползаться на куски.

Мастер Наэро долго ждал, пока она вылезет из-за своей занавески и примется за дела, но так и не дождался.

– Что с тобой, деточка? – осторожно спросил он, остановившись по ту сторону широкого полотнища, закрывавшего постель Айны. – Ты не больна?

Говорить Айне не хотелось, но и старика обижать она не смела, поэтому просто выдавила из себя глухое «нет» и на всякий случай натянула на голову одеяло. Увы, это не помогло – спустя какое-то время учитель вновь подошел к ее нише.

– Айна... Девочка моя, что случилось?

Что случилось? Да ничего. Она всего лишь окончательно утратила возможность когда-либо встретиться с человеком, который снился ей почти каждую ночь. И не позволял забыть себя, как бы дожди и снега не размывали память о нем.

Айна и сама не знала, почему этот мальчик все еще занимает так много места в ее сердце. Не знала, почему ей столь важно увидеть его снова. Если бы кто-то другой сказал ей, что так бывает – она бы не поверила. Каким-то образом Лиан стал совершенно неотъемлемой частью ее жизни. Самой тонкой и болезненной частью.

Иногда она даже думала, что ей было бы легче жить, не встреть она его тогда, пять лет назад. Было бы легче радоваться всему, не думая о том, как много она утратила, когда их связь разорвалась.

И о том, что их разлука стала самой главной ошибкой для них обоих.

Почему-то Айна знала, что это так.

Знала с самого начала.

С того момента, когда Лиан сказал ей о решении уйти в Красную Башню она знала, что не должна отпускать его.

Как объяснить все это мастеру Наэро?

Вместо ответа она разревелась. Так, как не плакала уже очень давно.

Старый учитель со вздохом отодвинул занавесь, сел на край кровати и ласково, точно маленькую, принялся гладить Айну по голове.

– Ох, деточка... Кто же тебе так сильно обидел?.. И как мне исцелить твое раненное сердце? – старый книжный мастер всегда был так добр к ней... – Скажи, это ведь не принц?

Айна мотнула головой. Нет, от Фарра ей никогда не было так больно. Она зажмурилась и со всхлипом спросила:

– Вы помните тот день, когда я пришла к вам, учитель? – Айна поняла, что больше не может носить все это в себе. – Помните, со мной был мальчик? Мой... мой брат.

Она нашла в себе силы сесть и посмотреть в лицо старику. Тот кивнул. Он смотрел на нее с тревогой и большой серьезностью.

– Помню, девочка моя. И знаю, что ты никогда не желала поминать о нем.

Айна снова всхлипнула. Вытерла мокрые глаза.

– Я... не могла... Но я думала про него... всегда. Я ждала его. Он должен был вернуться этой осенью... – говорить было трудно, как будто Айна прикасалась к открытой ране. – Но он не вернулся. Он... Я боюсь, что потеряла его навсегда.

Сказав это, она закрыла лицо руками, чтобы старый мастер не видел, как кривятся ее губы, когда она пытается не заплакать еще пуще.

Учитель снова вздохнул – тяжело и устало.

– Если бы ты рассказала хоть немного поболее, дитя мое, я, возможно, понял бы кто и как может помочь тебе в этой беде... – он похлопал Айну по плечу и медленно встал. – Подумай, девочка, может быть пришло время положить конец этим секретам? Ради твоего брата? И ради твоего больного сердца...

Старик осторожно прикрыл занавеску, как она была, и тихо ушел в глубь мастерской. Айна снова отвернулась к стене и вцепилась в свою подушку, до боли стиснув ее побелевшими пальцами.

«Ли... Где ты? Как же мне снова найти тебя?..»

10

Айна и сама не заметила, как снова задремала. Наверное, причиной тому было выпитое накануне вино... А может и избыток чувств. Как бы то ни было, уйти за грань осознанного бытия было спасительно.

Проснулась она от прикосновения. Сначала подумала, что это мастер Наэро снова пришел ее пожалеть, но рука, тронувшая ее за плечо, была другой – тяжелей и горячее. Айна испуганно распахнула глаза и рывком села.

– Ш-ш-ш... Тихо ты! Не пугайся, это ведь я, – на краю ее постели сидел Его Высочество принц Закатного Края собственной персоной. Вот так сюрприз!

– Фарр! – Айна смущенно натянула одеяло до самого подбородка и только потом вспомнила, что спала в одежде, не озаботившись вчера снять свой удобный мужской костюм. Хвала богам... – Что ты здесь делаешь?!

– Твой учитель сказал, тебе нужна помощь.

Фарр вовсе не выглядел смущенным от того, что вот так беспардонно вторгся в ее укромный уголок. Хотя чего уж там... Едва ли его вообще что-то способно смутить.

Айна сердито отвернулась.

Не больно-то ей хотелось, чтобы хоть кто-то видел ее вот такой – с опухшими от слез глазами, в помятой одежде и с растрепанной косой, похожей на кусок корабельной пеньки, который долго трепало море, а потом выплюнуло на берег рядом с обрывками сетей и дохлыми чайками.