— Я бы тоже с удовольствием ее послушал, — раздался из предбанника голос Лила Ана вздрогнула, обернулась к отцу, всхлипнула и бросилась к нему в объятия

А Хедин устало оперся на стену и улыбнулся, чувствуя себя до глупости довольным

О том, какой силой духа обладает Ана, Хедин знал не понаслышке: одно ее поведение в клетке чего стоило. Но он и представить себе не мог, что после всех минувших злоключений она вместо того, чтобы отправиться домой, решит составить ему компанию в прогулке до Хантесвиля.

— У меня тоже есть, что сказать местному градоначальнику! — заявила Ана, повергнув в смятение не только своих спасителей, но и оставшуюся на воле часть похитителей, а Хедину почему-то совершенно не захотелось с ней спорить. Да, она была не права. Да, лучшее, что она сейчас могла сейчас сделать, это сесть на спину дракону и отправиться в Армелон прямиком в материнские объятия. Да, Хедину предстояло нелегкое дело, и Ана могла в нем только помешать.

Ну и что?

Всем было известно, что, если Ане что-то не дать, она возьмет это сама, да еще и зацепит кого ненароком по дороге. Также всем было известно, что даже самые сумасшедшие ее идеи при должном рассмотрении оказывались очень даже полезными и правильными. Просто не все утруждали себя необходимостью оценить дело с Аниной точки зрения. А Хедину сегодня это было просто необходимо. Как минимум, чтобы не потерять необыкновенное ощущение Аниной близости, возникшее в ту секунду, когда он увидел ее глаза, и с тех пор только крепнущее, несмотря на то, что она раз за разом их отводила. Чего боялась? Что он снова разглядит в них то, чего там не должно быть? У Хедина же позвоночник по всей длине прошило, когда в них промелькнуло ни на что иное не похожее счастье.

«Как ты мог здесь очутиться?»

Оговорилась? Или он неправильно понял? Или все-таки…

Думала о нем? Вопреки всем обстоятельствам, и жестоким словам, и своей помолвке с Эдриком? Резануло, конечно, ревностью, когда она начала расспрашивать о женихе отца, но не застало разум, как прежде, и позволило разглядеть не только Анино беспокойство, но и ее спокойствие. И щеки не побледнели, когда Лил заговорил про операцию, и дыхание не сбилось. Наверное, можно было решить, что все эмоции Ана уже растратила, а неприятности с Эдриком не тянули на новую беду и поэтому не вызвали должного отклика, но даже за Райде Ана беспокоилась сильнее, а уж он-то точно не заслуживал от нее добрых слов.

Мысли пугались, разбегались или, напротив, толклись в одном месте, и Хедин никак не мог сладить с ними, чтобы убедить себя, что в их с Аной отношениях ничего не изменилось. Ведь не изменилось же! И ее слабость в его объятиях была лишь нормальной реакцией на кошмарный день и ничего не значила.

Куда там!

Внутри у Хедина без спроса поселилась яркая живительная радость. Она уверенно заняла место где-то возле солнечного сплетения и то и дело согревала его своими лучами, вынуждая делать глупости и при этом чувствовать себя нашкодившим пацаном, получившим за свою шалость вместо нагоняя нежданный подарок.

— Собираешься сообщить, что его граждане используют драконов не по назначению? — первым усмехнулся он в ответ на Анино заявление. — Так подозреваю, что он в курсе. Хорошо еще, если не в доле.

Ана поджала губы, и Хедин понял, что угадал. Ох уж эта ее вечная любовь к справедливости и жалость к убогим! Даже за похитителя готова заступиться, стоило тому показать себя несчастным и угнетенным. Идеалистка!

Разве можно было забыть, как она оберегала того же Дарре, когда он только появился в Армелоне и был предметом насмешек жестоких сверстников? Или как совсем недавно защищала от Хедина Сойку, не боясь его ответа и не считаясь с его работой? Или как всю жизнь вступалась за Эдрика, уверенная, что старший брат его гнобит и третирует, а Хедин видел в этом только ее особые чувства к другу детства и оттого нападал еще сильнее, не в силах с этим смириться и желая показать Ане, сколь ничтожного кавалера она себе выбрала. Только, может, она и сама это знала? Иначе разве стала бы унижать возлюбленного жалостью? Хуже нее вообще ничего не существовало. Уж для Хедина-то точно!

— Можно тебя на пару слов? — неожиданно спросила Ана и взглядом указала на перекошенную входную дверь. Хедин повел плечами, но спорить не стал. В затылке защекотало: он, и огребет он сейчас от Аниного острого язычка!

Но даже это предчувствие не уняло радости и не заставило принять защитную стойку. Пусть думает о нем, что хочет. Главное — с ним, рядом! В безопасности!

— Я собираюсь написать донос на похищение и избиение, — жестко сообщила Ана, словно в уверенности, что Хедин начнет немедленно ее отговаривать или даже осуждать. — Но о Райде упоминать не стану: он свое отмучился наперед. Предлагаю и тебе сделать вид, что ты никогда о нем не слышал. Потому что в тюрьму он пойдет только в связке с сообщницей. И на этот раз даже ты не сможешь ее отмазать.

— Еще одна сообщница? — нахмурился Хедин. А он-то думал, что всех преступников обезвредил. Опять ошибся?

Ана посмотрела на него так сурово, будто он уже сейчас пытался укрыть эту неведомую злодейку от правосудия.

— Джемма, — наконец ответила она. — Райде искал целительный жемчуг, и она указала ему на меня. Не знал?

Хедин уставился на Ану с таким недоверием, что она вспыхнула и тяжело задышала.

— Ясно! — отрезала она. — Хотела договориться по-хорошему. Но, если ты надеешься и дальше покрывать свою любовницу, я выведу ее на чистую воду сама. Пусть даже это будет последним, что я сделаю!

Хедин сам не заметил, когда запустил пальцы в волосы и свел локти, признавая себя полным придурком. Он голову сломал, пытаясь понять, почему Райде выбрал Ану, у которой отродясь никакого жемчуга не было. Можно промахнуться, как с Сойкой, но Ану-то он поджидал: сам сказал, когда Хедин ему спонтанный допрос учинил. А вот про Джемму промолчал. Неужели тоже захотел защитить? Как Арве, как Хедин? Эта девчонка умела располагать к себе. Вот только Хедин никак не думал, что за милым личиком скрывается настоящее чудовище. Как он мог в ней так ошибиться?

— Я не стремлюсь мстить, — продолжила между тем говорить Ана, но уже гораздо спокойнее и равнодушнее, что ли. — Я отлично помню, что однажды Джемма спасла мне жизнь, и это долгое время вынуждало меня закрывать глаза на ее выходки. Но невозможно простить, что она оставила Эдрика со сломанной ногой в лесу одного. Она видела, как Райде сбросил его, и должна была хотя бы позвать на помощь. По ее вине Эдрик мог погибнуть, а это уже не детские обиды, а самая настоящая подлость. Я знаю, что Эдрик ни за что не напишет на нее донос: он умеет прощать. А я не могу больше позволять ей так с ним обращаться. Да и тебе пора бы вспомнить, что в вас с Эдриком течет одна кровь. Пока не стало слишком поздно.

Хедин резко выдохнул, опустил руки. Открытие не укладывалось в голове, однако он ни на секунду не усомнился в искренности Аны. Таким голосом не лгут.