– За двоих мечешь, а весь день спал, ажно храп в коридоре слышен!

Я промолчал, да и что тут можно сказать? Но было, было какое-то предощущение удачи.

Дождавшись вечера, снова выехал на разведку с предощущением – сегодня я найду гнездо. Но с каждой осмотренной деревней ощущение удачи уходило, уступая место разочарованию и глухому раздражению. Скоро утро, и ко времени я смогу прослушать только одну деревеньку. Но и тут, как назло – ничего, все спят. Вот тебе бабушка и Юрьев день.

На востоке начало светлеть небо, совсем тоненькая полоска. Пора возвращаться на ночлег, вернее – дневной отсып. Развернувшись, я направился в сторону Пскова и внезапно учуял, именно учуял дым. Не топят в деревнях по ночам. Я остановил коня, привязал его к дереву и стал описывать круги, стараясь понять, откуда тянет дымом. Вроде здесь посильнее запах. И здесь улыбнулась удача. Даже не удача – счастливый случай. Чуть в стороне блеснул огонек. Я сразу же развернулся туда, но огонек погас. Но нет, мне не почудилось, был огонек-то.

Я осторожно пошел в ту сторону. Невдалеке раздались мужские голоса:

– Все, светать скоро будет, гаси кузню. Гаврила, по домам надоть. Почти закончили, завтра… – Голоса смолкли. В дом зашли, что ли?

Я стал осматриваться – надо привязаться к местности. Так, вон река Шелонь блестит, тут лес темнеет. Вроде по карте никаких селений быть не должно, карту я помнил хорошо. Или заимка новая, о которой не знают, либо еще какая-то причина. Запомнив место, я решил вернуться сюда следующей ночью. Сейчас срочно следовало убираться. Прибыв во Псков и придя на постоялый двор, я первым делом открыл карту, поставил светильник рядом. Нашел место, где наткнулся на подозрительную заимку. Вот изгиб реки, деревушка, которую осматривал последней. Нет ничего рядом, ни деревни. ни охотничьей избушки, Лес и все. Промашечка в карте. Завтра, нет – уже сегодня ночью начну именно отсюда.

Так и сделал. После дневного отсыпа поднялся на коня и – прямиком к месту, где блеснул огонек и слышались голоса. Приближаясь, уже почувствовал запах дыма. Странное что-то в этом запахе. Точно! Дым не от дерева, а угольный, и запах не домашний – так пахнет дым в кузнице. Интересно, какая такая кузница ночью в глухом месте? Кузница не в каждой-то и деревне есть, а тут – глухомань какая-то.

Я привязал коня и, осторожно ступая, подошел к избе, прислушался – стук есть, не очень сильный, ритмичный. Совсем интересно.

Обойдя избу со стороны глухой стены, постоял. Если собака есть – учует, станет лаять. Пока хозяин выйдет, я в лесу скрыться успею. Нет, собакой тут не пахло, зато стук слышен был четко. В кузнице грохочет сильнее, двери нараспашку – иначе дышать от жара нечем, пыхтят меха, раздувавшие горн.

После некоторых раздумий я решил потихоньку обойти странный домик, надо было на всякий случай осмотреться. Подойдя к углу, насторожился. За углом точно кто-то был. Я его не видел и не слышал, но запах! Нос мне помог во второй раз. Ветер дул в мою сторону, и я почувствовал чужой запах – пота, чеснока и еще чего-то неприятного – онучей, что ли? И почти тут же раздался голос.

– Косой, ты где?

– Где мне быть, здесь, караулю.

– Хватит бездельничать. Судно пришло, помоги мешки в тачку погрузить.

Уф, пронесло, чуть с караульным не столкнулся. Обошел дом с другой стороны, отошел подальше. Видно отсюда неплохо, а шансов наткнуться на караульного меньше. Все-таки у них в охране не Кремлевский полк – наверняка один, может на дороге еще один – шумнуть на случай, если кто-нибудь к избе пойдет.

Дверь распахнулась, осветив колеблющимся светом от печи или горна пятачок перед избой. У крыльца стояла здоровенная тачка. Караульный и еще один мужик стали таскать из избы в тачку небольшие, но явно тяжелые кожаные мешки. Когда их бросали в тачку, они издавали металлическое бряканье.

Нашел, похоже – нашел гнездо.

Нагрузив тачку, оба взялись за ручку и, пыхтя и отдуваясь, принялись толкать ее по тропинке в лес. Мне стало интересно и, прячась за деревья, я осторожно двинулся за ними. Изба не убежит, но куда они ночью везут тачку с мешками? Ответ был получен через несколько минут. В лесу открылась маленькая полянка, а на ней к своему изумлению я увидел небольшой кораблик, можно сказать – большую лодку с одиноко торчащей мачтой. Я протер глаза – не снится ли мне? Нет, суденышко не исчезло, наоборот – с него на палубу спрыгнул мужичок.

– Давайте быстрее, что так долго возитесь. Мне за ночь надо далеко отойти, а я не упырь какой-нибудь – в темноте видеть.

Мужики начали споро перекидывать мешки с тачки на кораблик. Вот звякнул последний мешок.

– Все восемь?

– Все.

– Когда снова?

– Через две седьмицы – раньше не успеем.

– Старайтесь, зима на носу, реки скует. Чую я – последняя эта ходка, ныне рано снег ляжет, морозная зима будет.

– Как Бог даст. Прощевай!

– И вам не хворать.

Мужики с тачкой направились обратно к избе. А на кораблике невидимые мне в темноте люди стали отталкиваться жердями, и суденышко заскользило кормой вперед. Что за диво? Немного подождав, я подошел к месту, где только что был виден кораблик, и чуть было не упал от изумления. Канава или узкий канал пересекал поляну. Неужели вручную выкопали? Надо днем рассмотреть.

Я направился вслед за суденышком. Оказалось, через три-четыре десятка метров канал впадал в небольшую протоку, которая выходила к Шелони.

Лихо! Протока поросла камышом, вода почти стоячая, заметить с реки – невозможно. Пешком пошел к избе, стараясь не наступать на сучья. Охранник наверняка на посту и не дремлет. Пока шел – раздумывал, почему мешки возят на тачке, а не конной повозкой? Ответ нашелся быстро – лошадь с телегой не укроешь, надо каждый раз отводить домой, к тому же лошадь оставляет кучи навоза и требует пусть узкой, но дороги. А на тачке – между деревьями протиснулся, и все дела, ежели каждую ездку с мешками немного менять путь, то даже колеи не останется. Продумано все – явно во главе стоит кто-то разумный и хитрый, просчитывающий все мелочи – даже маскировку. Конечно, иначе их бы уже давно вычислили и повязали.

Я снова обошел избу сзади, приник к глухой стене и после некоторых колебаний все-таки просунул голову сквозь стену. Комнат в избе не было, одно большое помещение. Освещалось помещение колеблющимся светом нескольких масляных светильников и небольшим горном. Меня никто не заметил – относительно светло было только у горна, а глухая стена избы тонула в потемках. Зато мне было все хорошо видно, как на сцене. Вот подручный достал щипцами из горна маленький кружочек, уложил его в наковаленку с углублением, кузнец положил сверху железный кружок-чекан на длинной ручке, кивнул подручному, и тот кувалдой ударил по чекану. Наковаленку перевернули, и в деревянную бадейку выпал желтоватый кружочек. Подручный засмеялся – еще одна копейка готова.

– Цыц, закрой рот, давай работать. Нам сегодня всю бадейку наполнить надо, вишь – только дно едва прикрыли. Вот скажу Ефиму, что ленишься, – живо кнута получишь!