– Не уходи, – попросила она, когда они остановились на мгновение.

– Но ведь надо, Лиза, милая, мне пора, – тихо ответил он. – Можно я тебе позвоню завтра? Ты домой поедешь?

– Домой… Куда же еще?

– Не обижайся, ладно? Я же на работе…

Арсений снова поцеловал ее.

– Какие губы у тебя, – прошептал он, почти отталкивая Лизу от себя. – Ложись, постарайся уснуть, я завтра еще загляну перед твоей выпиской.

Лиза не помнила, как вернулась в палату.

– То вертится, то шляется! – снова заворчала бессонная старушка. – Господи, хоть бы уж выписали тебя поскорее, нету от тебя никакого сострадания!

Лиза не слышала ни ворчания, ни оханья. Она легла прямо в халате поверх одеяла и обхватила себя за плечи руками. Неужели он любит ее? Как же неожиданно свалилось на нее это счастье, как просто! Она до сих пор чувствовала прикосновение его губ, ее словно пронизывало электрическим разрядом от одного только воспоминания о его поцелуях. Руки у Арсения были тонкие и сильные, он прижимал ее к себе так крепко, как будто боялся, что она исчезнет. Лиза готова была скорее умереть, чем расстаться с ним.

Она уснула незаметно для себя – просто поцелуй длился и длился, и объятия не размыкались…

– Лиза пришла, Лиза! – прыгала вокруг нее Маринка. – Ты чего в больнице была?

– Потому что правил уличного движения не знает, – сказал Андрюша. – А еще думает, она взрослая!

Лиза рассмеялась. Все здесь было по-прежнему, в этом уютном доме.

– Слава богу! – поцеловала ее Наташа. – Забыть и не вспоминать!

После полубессонной ночи Лиза чувствовала себя как в тумане. Ей хотелось спать, но она боялась пропустить звонок Арсения. Ведь не разбудят Коля с Наташей, пожалеют ее!

– Вот что, – сказал Николай, – надо тебе сразу в ванну, а потом поспать. Что ты там делала в больнице, почему сонная такая?

– Не цепляйся к ней, – остановила мужа Наташа. – Иди, Лизуша, отмойся после больницы и, правда, поспи. Успеем наговориться.

– Только вы меня разбудите обязательно, если кто-нибудь позвонит, – сказала она, выйдя из ванной и укладываясь на свой диван, предусмотрительно разложенный Николаем.

– Ничего, перезвонит твой кавалер, – возразила Наташа. – Улучит минутку в своих нефтяных делах.

Лиза уже не могла ей ответить – она спала, свернувшись калачиком под одеялом.

– Звонил, звонил! – сказала Наташа, когда Лиза, потягиваясь, вышла к ней на кухню. – Хотел, конечно, с тобой поговорить, но я ему объяснила, что нельзя тебя сейчас будить. Он уезжает на неделю, просил извиниться, что не смог встретить тебя из больницы.

– Кто? – недоуменно спросила Лиза.

Она думала сейчас только об Арсении и не сразу сообразила, о ком говорит Наташа.

– Ну кто – король твой нефтяной, кто же еще. А что, разве еще кто-то должен был звонить? – Наташа недоуменно посмотрела на Лизу.

– Да нет, так просто…

Лиза чувствовала, что ни с кем не может говорить об Арсении. Все, связанное с ним, казалось ей неприкосновенным, понятным только им двоим, и она не могла себе представить, что кто-нибудь будет спокойно рассуждать об этом, взвешивать и сравнивать.

– Ты учти, маме я не говорил, что ты в больнице. Сказал, на дачу к нашим друзьям поехала, – предупредил Николай. – Она и так волнуется, как бы с тобой здесь не случилось чего.

– Что же ты решила с Германией, Лиза? – наконец спросила Наташа. – Понимаешь, я бы не стала тебя уговаривать – дело твое, но ведь я договорилась уже, притом с друзьями. У них постоянно живут такие о-пэ-девочки, и та, что сейчас, должна уехать только через полгода. Тебе вполне хватит, чтобы документы оформить. Я и приглашение от них привезла – в общем, все в порядке. Но ведь я не знала, что ты с этим нефтяным королем познакомилась. Что же теперь ты думаешь делать?

– Через полгода! – удивилась Лиза. – Разве можно знать, что будет через полгода?

– Знать нельзя, но думать приходится, – возразила Наташа. – Тем более когда имеешь дело с немцами. Они, можешь себе представить, уже сейчас решают, как проведут пасхальные каникулы. Интересовались, захочешь ли ты поехать с ними на это время в их дом в Голландию. По-моему, неплохо, а?

Услышав о сроках, Лиза немного успокоилась. Ей было неловко перед Наташей за то, что она и думать не может теперь ни о какой Германии, и она радовалась, что поездка отодвигается так далеко. Мало ли что произойдет за это время! Лиза ждала только одного – звонка Арсения.

Наташа видела, что Лиза пребывает сейчас совсем не в том состоянии, в котором люди принимают решения, и ничуть не удивлялась. Конечно, у девочки глаза разбежались при встрече с этим человеком. А голос у него приятный, интеллигентный. Кажется, он не из нуворишей. Может быть, и к лучшему, что Лиза с ним познакомилась. Во всяком случае, проблемы пока нет. До поездки действительно времени предостаточно. Пусть подумает, осмотрится…

– Знаешь, Лиза, – предложила Наташа, – я думаю, надо попросить маму заняться твоей визой. Мы тебе здесь, в Москве, к сожалению, помочь не можем. Пусть все будет готово на всякий случай, а потом видно будет. Согласна?

Лиза согласилась, и они уселись пить чай. Наташа рассказывала о Германии, и Лизе интересно было, как она замечала то, что позволяло представить людей, а не туристические картинки.

– Там, конечно, все для человека, и они это знают с рождения, – рассказывала Наташа. – Даже не то чтобы знают, а просто, по-моему, рождаются с этим чувством. Трудолюбивы они, аккуратны до невозможности, но им и в голову не придет надрываться, нервничать, себя забывать из-за каких-нибудь бытовых забот. Я там познакомилась с фрау Келлер. Четверо детей, с мужем-профессором разошлась, потому что полюбила другого – у нас женщине с четырьмя детьми придет в голову полюбить другого? – и ходит три раза в неделю в теннис-клуб и в исторический клуб. И никакая не миллионерша, которой больше заняться нечем, вполне среднего достатка женщина. Как им это удается, ума не приложу!

– Ужасно интересно, как им удается бросать мужей! – ревниво заметил Николай.

– Да ведь не в этом дело, Николка, – возразила Наташа. – Это просто случай уж очень показательный. Но они вообще такие – живут, как и должен человек жить.

В отличие от Николая, Лиза понимала, о чем говорит Наташа. Ведь и ее саму недавно поразила совсем другая, неизвестная жизнь, которую она увидела с Виктором. И дело было не только в богатстве, а в отношении к жизни, из-за которого эта жизнь и становилась именно такой… Но сейчас Лиза была слишком переполнена собственной жизнью, чтобы думать о чужой. И она только согласно кивнула Наташе.

Арсений так и не позвонил до вечера. Лиза чувствовала, что каждая минута ожидания превращается для нее в пытку. Ничего подобного не было, когда она ждала Викторовых звонков. Она могла сердиться, недоумевать, но никогда не мучилась тем, что он не звонит. Теперь было совсем другое…