Почти каждый знает, каково это, когда пальцы еле двигаются на морозе, но в боевых условиях такая утрата физических возможностей может привести к серьезным последствиям. В бою это значит, что сложно перезарядить оружие или крутить циферблат радио. В какой-то момент Кастельяни сообщает, что он бы предпочел проводить испытания на другом уровне, пожалуй, несколько более применимом к условиям на линии фронта. Чтобы солдаты засекали время, за которое они разбирают свое оружие при разных температурах. Единственная загвоздка в том, что ему «сложновато получить разрешение держать оружие в лаборатории». Это намек на запутанную военную бюрократическую систему, которая разрешала ему погружать солдат в ледяную воду, но запрещала использовать винтовки, которые будут у них в реальности. Так что проходится довольствоваться настольной игрой. Он пожимает плечами, за меня вставляя колышек 2,5 см в длину в отверстие. Я не в особом восторге от всего этого научного великолепия.

Однако на самом деле все это только предваряет настоящую цель исследования. Усы Кастельяни топорщатся из-под края балаклавы, а он рассказывает, что военные считают, что можно обмануть организм и добиться несколько большей подвижности. Впервые в этот день меня озарило, что в армии тоже действуют по принципу «вбивания клина».

Кастельяни натянул нижнюю часть балаклавы на затылок и провел пальцем от точки над виском вниз по щеке. Он сказал, что тут проходит тройничный нерв.

— Оказывается, этот нерв отвечает за множество реакций нашего организма на холод. И мы считаем, что, если нам удастся заставить его поверить, что снаружи теплее, сосудосуживающая реакция организма будет не столь интенсивной, — взволнованно рассказывал он. Чем больше крови поступает к пальцам, тем более они подвижны. А повышение подвижности означает, что солдат сможет менять колеса и быстрее разбирать свое оружие.

Эта идея родилась благодаря особенности человеческой анатомии. Расположение тройничного нерва чрезвычайно удачно для вмешательства в организм. На медицинских схемах он похож на куриную лапку с тремя раздвинутыми по щекам пальцами. Корень же нерва уходит в череп, где без промежуточных фильтров соединяется непосредственно с таламусом, структурой мозга, которая контролирует терморегуляцию. Большинство периферических нервов в конечностях идут в мозг по гораздо более кружному маршруту. На практике же этот нерв передает ощущения в мозг быстрее, чем другие, и Кастельяни полагает, что это прямой путь для передачи тепловых ощущений, который, возможно, оказывает влияние на остальной организм. Его гипотеза состоит в том, что если он сможет сделать так, чтобы тройничный нерв воспринимал тепло, то и во всем организме сосудистый спазм, возможно, будет менее интенсивным. Тогда солдаты, пожалуй, смогут чуть более активно работать пальцами. Если из этого ничего не выйдет, он еще думает изобрести какую-нибудь греющую накладку на предплечья. Так можно «обмануть» нервы ближе к источнику и восстановить кровообращение. Ведь если попытка вмешательства в организм не удалась — черт возьми, да всегда же можно просто изобрести обмундирование получше. Принесут ли эти испытания какие-нибудь плоды — только время покажет.

Результаты испытаний на подвижность, возможно, появятся через год или два, а в USARIEM уже разработали как минимум один регламент обучения, который уже является стандартной рабочей процедурой для солдат, воюющих за рубежом. После 11 сентября 2001 года главным районом боевых действий были высокогорья Афганистана и раскаленные пустыни Ирака. Более 150 000 солдат из состава армии США были отправлены за рубеж. Большинству из них пришлось срочно приспосабливаться к совершенно иному климату и быть готовыми к бою почти с первого же дня. Хотя по таблицам высоты и можно спрогнозировать, сколько солдат будут непригодны для боевых задач в Афганистане, военным точно неизвестно, как сделать так, чтобы целое воинское подразделение быстро акклиматизировалось к иракской жаре. Акклиматизация — это процесс, который вызывает кучу изменений в организме, улучшающих теплоотдачу. Все играет свою роль — потовые железы, объем плазмы, кожа, система кровообращения и скорость обмена веществ. Пока в человеческом организме не произошли необходимые изменения, есть высокая вероятность получить тепловой удар, который может оказаться смертельным.

Оказывается, терпеть непогоду — не самый быстрый способ изменить организм так, чтобы он стал устойчивым к новым условиям окружающей среды. Быстрее будет, если выполнять тяжелую работу в этих условиях. Этот процесс очень похож на то, что делают участники проекта «Ноябрь» и Брайан Маккензи.

Благодаря Кастельяни выяснилось, что с помощью умеренных занятий спортом при высоких температурах всего по несколько часов в день перед поездкой можно изрядно ускорить процессы акклиматизации.

— В армии перед переброской солдат мы отправляем их на две недели в Аризону или калифорнийскую пустыню, где они бегают на улице как минимум по два часа в день, — рассказывает Кастельяни.

Так, по данным исследования, проведенного почти 20 лет назад, высокоинтенсивная подготовка при высоких температурах всего за 5–8 дней значительно повышает способность человека выдерживать жару в течение долгого времени. Напряжение в ходе тренировок — это своего рода «вбивание клина», благодаря чему мы стимулируем целый ряд физиологических изменений.

Однако это еще не все благоприятные последствия. Есть данные о том, что благодаря акклиматизации к жаре у солдата больше шансов выжить при взрыве бомбы или пулевом ранении. В рамках исследования, недавно проведенного в Израиле на животных, было доказано, что мыши, прошедшие акклиматизацию к высоким температурам, переносят последствия черепно-мозговых травм лучше своих товарищей, обитающих в умеренных условиях. В ходе этого исследования ученые закрепляли мышей на подставке и сооружали мини-гильотину, в которой вместо ножа на определенную точку левого полушария мозга подопытных падала гиря весом 95 г. В течение 42 дней мыши восстанавливались, после чего исследователи доводили дело до конца и препарировали мозг мыши, чтобы посмотреть, насколько успешно прошло выздоровление. Удивительно, но мозг мышей, прошедших акклиматизацию к жаре, прекрасно восстанавливался, тогда как у мышей, которым не пришлось приспосабливаться к новым климатическим условиям, наблюдались обширные травмы в сером веществе. Хотя авторы исследования в первую очередь обращали внимание на определенные нейромедиаторы, возбуждающиеся во время акклиматизации (исследование проводилось для будущих фармацевтических разработок), Джон Кастельяни увидел в этом подтверждение факта: благодаря физической подготовке к бою на жаре, что военные проходят перед отъездом в иракские и афганские пустыни, солдаты будут лучше выздоравливать от ран, полученных во время передислокации.

Наверное, никогда не наступит такое время, что мы узнаем о человеческой работоспособности на холоде столько, что будет смысл вторгаться в Россию посреди зимы. Но военные успехи и неудачи давно стали показательными примерами, демонстрирующими всю суть человеческой отваги. Никто так не исполнен жизненной силой, как солдат, чья жизнь висит на волоске. Из раза в раз генералы предъявляли к физическим возможностям своих солдат такие требования, которые те были не в силах выполнить. Результаты их усилий, хотя порой и героических, слишком часто оказывались трагическими. Выброс эндорфинов, получаемых нервной системой в неравной борьбе на поле боя, действует, как «вбивание клина» в связь тела с сознанием на более глубоком уровне. Но есть и другие — менее опасные — способы глубоко постичь это «жизненное начало», который делает нас людьми. Поэтому-то я и отправляюсь в Англию.