– Черт с тобой!

И связь прервалась. Влад виновато развел руками и протянул трубку кассирше, у которой так быстро потухало выражение счастья на лице, что на него невозможно было смотреть без слез.

– Ну вот, срочно вызывают на консилиум писателей, немедленно требуют представить рукопись. Вынужден уйти.

С этими словами Влад откланялся. К перекрестку он пошел не напрямик, а по кругу, обойдя несколько дворов. Попил воды из колодца, снял куртку и перекинул ее через руку – пусть думают, что там спрятана граната.

Две машины он заметил сразу, как только вышел из проулка между дворами на дорогу. Заляпанная «шестерка» мигнула фарами. Влад, подняв руки над головой, сорвал с пальца бинт и изобразил рукопожатие. Он не знал, что люди, сидящие в машинах, вчера встретили отца Агапа с перевязанным пальцем, и сейчас смотрят на клоунаду с бинтом и рукопожатием, как на второй дубль неудачной сцены.

– Всем привет! – громко сказал Влад, хлопая ладонью по капоту и, пригнувшись, заглянул сквозь стекло в кабину. Четверо мужчин. Настороженные взгляды. Темные глаза, темные щеки, черные усы.

– Мне дальше, – словно разговаривая сам с собой, произнес Влад и пошел к «Фольксвагену». Когда до машины оставалось не больше пяти шагов, задняя дверь приветливо распахнулась. Влад поправил на руке куртку и заглянул в салон.

Марину он никогда раньше не видел, но сразу догадался, что рыжая девушка в кожаной куртке, сидящая на заднем сиденье со связанными руками – именно она. Неопрятного вида вахлак в телогрейке с круглой, лоснящейся физиономией, чему-то радуясь, крепко держал Марину под руку. Водителя Влад вообще не заметил. Главной же фигурой в машине, о чем он догадался интуитивно, был молодой блондин в спортивном костюме, сидящий рядом с водителем.

– Садись, – сказал блондин, не оборачиваясь. – В ногах правды нет.

Влад сел рядом с Мариной, которая мельком взглянула на него и нервным движением выдернула из-под тяжелого зада Влада край своей куртки. Блондин обернулся и посмотрел на Влада светлыми, водянистыми глазами. Его лоб казался непропорционально огромным из-за обширной лысины, на гладко выбритых щеках сидели два румяных пятна. Блондин опустил руку на спинку сиденья, и на его пальцах матово сверкнули два тяжелых золотых перстня.

– Марину увидел? – спросил он.

Влад взглянул на девушку, как покупатель на товар.

– Здорова? – участливо спросил он. – С тобой обходились нормально?

– Я вас не знаю, – глухо ответила Марина. Ей стало тесно. Влад занимал слишком много места.

– Она тебя не знает, – настороженно повторил блондин, отчужденно глядя на Влада.

– Естественно, мы никогда не встречались.

Раздался сухой щелчок. Блондин вскинул руку и приставил ко лбу Влада ствол револьвера.

– Если ты мент, то жить тебе осталось совсем немного.

Вахлак выскочил из машины, облетел ее и качнул головой, приказывая Владу выйти наружу. Обыскивал он его профессионально, как это мог сделать человек, проработавший несколько лет в органах правопорядка: заставил Влада встать лицом к машине, а руки положить на капот, сверху вниз прощупал одежду, проверил карманы, пробежал пальцами по швам куртки, пуговицам, затем приказал снять кроссовки и, отодрав стельки, убедился, что там ничего не спрятано.

– Немае нiчого, – сказал он блондину.

– Зачем пожаловал? – спросил блондин, когда Влад снова сел в машину.

– За Мариной.

– А где манускрипт?

– Он сгорел.

Влад не ожидал, что это известие может сделать человека таким агрессивным. Блондин вдруг взмахнул рукой с пистолетом и с силой двинул тяжелой рукояткой по лбу Влада.

– Я не советую тебе так шутить, – сказал блондин.

Влад с трудом его услышал. Ему показалось, что от удара череп треснул, как орех. Прижимая ладонь к брови, из которой хлестала кровь, он понял, что блондин нетерпелив и не любит плохих новостей.

– Я не шучу, – сказал Влад, промокнув рукавом кровь. – Манускрипт сгорел вместе с гостиницей, в которой жил профессор. Но это не так важно. Курахов рассказал мне о его содержании. Я знаю место.

Блондин смотрел на кровоточащую ссадину своими светлыми змеиными глазами, и Владу казалось, что он расковыривает ее чем-то острым.

– Перевяжи ему лоб, – сказал он вахлаку. – Пусть еще поживет.

Вахлак радостно, словно ему было жалко чужой крови, разворошил аптечку, вынул оттуда бинт и стал прицеливаться к голове Влада.

– Не надо, – попросил Влад, сомневаясь в том, что вахлак умеет накладывать повязки так же хорошо, как и обыскивать. Взял у него бинт и прижал его к ссадине.

– И где это место? – мягким голосом поинтересовался блондин.

– Недалеко отсюда. Километров восемь-десять.

– Всего-то? – вскинул белесые брови блондин. – Так близко! Пешком можно за пару часов дойти. Неужели ты там еще не был?

– Не был, – ответил Влад, чувствуя, что лжет очень неубедительно.

– Да ти подивись на його шкари?[9]– сказал вахлак.

Не опуская головы, блондин скользнул взглядом вниз.

– Почему кроссовки в песке?

– А у вас тут всюду асфальт?

– Почему профессор доверил тебе приехать сюда? Кто ты?

– Он был моим преподавателем и научным руководителем.

– Значит, ты – историк?

– Историк.

Блондин не верил Владу. Интуиция подсказывала ему, что идет тонкая игра, и он боялся сделать неверный ход.

– Ты один приехал?

– Один.

Губы блондина дрогнули.

– Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты меня обманываешь?

– Догадываюсь, – безрадостным голосом ответил Влад.

Блондин отрицательно покачал головой.

– Нет, даже не догадываешься. Я с тебя сниму «рубашку», а твоими внутренностями накормлю крыс… Ну, так что? Поедем?

– А что тебе помешает сделать это, когда я приведу тебя на место и ты откопаешь сокровища консула? – спросил Влад и почувствовал, что язык во рту стал неповоротливым, словно увеличился в размерах.

– Ты думаешь, что у тебя есть выбор?

Машина выехала на шоссе. Блондин вынул из «бардачка» сотовый телефон, выдвинул антенну, набрал номер и сказал в микрофон:

– Швидко зроби дзвiнок у Судак Нiкiфору и спитай, чи була яка пожежа у готелi.[10]