Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз к захвату подготовились как следует. Способность Инкогнито совершать прыжки во времени учли: агенты Скотленд-Ярда заняли позиции в старых доках ещё днём. Каждый имел отпечаток с дагерротипа, список примет фигуранта и предписание стрелять при малейшем подозрении. Оружие полицейских было довольно своеобразным: «слоновьи» штуцеры с укороченными прикладами и стволами. Вместо свинца в стволах сидели шары из плотной гуттаперчи; ослабленный пороховой заряд гарантировал, что они не прошьют подозреваемого насквозь. Отряд в дирижабле был вооружен аналогичным образом. Начало операции француз назначил на четыре тридцать утра — с расчетом, что обитатели здания к этому времени крепко уснут.
Некоторая сложность возникла при заходе на цель. Газовые фонари в районе доков отсутствовали; под днищем гондолы простиралась туманная мгла. К счастью, Легри предусмотрел и это: сквозь мутную пелену замаячило оранжевое пятно, поодаль — ещё одно… Факельщики редкой цепью окружили один из кварталов. Воздушные винты сменили тембр звучания: дирижабль снижался. В днище гондолы открылся люк; один из агентов спустился вниз по канату и зачалил воздушный корабль, дав возможность выбраться остальным. Джек малость помедлил, но тут же, устыдившись слабости, схватился за пеньковую змею и шагнул навстречу холодному ветру. Команда действовала на редкость слаженно: не прошло и минуты, как был обнаружен и открыт лаз. В ноздри тут же ударил густой угольный чад, глаза начали слезиться, но это не остановило агентов. Вниз полетели верёвки — и почти тотчас обитатели дока подняли тревогу.
***
Ласку, Озорника и Потапа нападение застало в койках — как и большую часть Стерлинговой команды. Тревогу подняли паровые призраки: эти создания практически не нуждались в сне, лишь впадали на пару часов в лёгкую прострацию. Крайне чувствительные к разного рода колебаниям, они уловили непонятную возню на крыше. Дремлющий вахтенный матрос был разбужен самым эффективным способом: один из «стим бойз» дотронулся до его руки. Вопль боли сменился взрывом бешеной ругани; затем вахтенный сообразил, в чём дело, и с быстротой гадюки скрылся в недрах стального монстра. Очнувшиеся от грёз призраки заструились навстречу нападавшим. Агенты полиции швырнули им навстречу несколько магниевых бомб: ярчайшие вспышки ослепили бы любого человека, по меньшей мере, на пару минут; но солдаты Стерлинга не были людьми! Гуттаперчевые пули также не смогли их остановить; выстрелы вышибали из полупрозрачных тел клочья пара, но призраки продолжали двигаться, пока не сошлись с полицейскими вплотную.
Док огласили дикие вопли. Капитан дирижабля, не понимая, что происходит, зажег мощный керосинокалильный прожектор. Яркий луч заметался по крыше, свет проникал сквозь щели и дыры в ржавом железе, выхватывая из мглы мечущиеся в панике фигуры полицейских и белёсые силуэты призраков — казалось, в доке разверзся Дантов ад! Джеку повезло: уже очутившись на крыше, он вдруг сообразил, что не прихватил с собой никакого оружия, даже любимая трость осталась дома. Всё, что он мог — это наблюдать за ходом сражения, свесившись в лаз. Агенты с самого начала потерпели сокрушительное поражение: призраки оказались неуязвимы для их оружия. Легри подал сигнал к отступлению. Обожженные и напуганные, полицейские лезли обратно по канатам едва ли не быстрее, чем спускались.
Очутившись на крыше, француз шагнул к Мюррею и схватил его за грудки. На правой щеке Легри пропечатался малиновый ожог, глаза его сверкали, словно у безумца.
— Как их остановить!? Говори!!!
— Откуда я знаю!!! — заорал в ответ Джек. — Я предупреждал, там может оказаться всё, что угодно!
— Они лезут сюда! — в панике завопил кто-то.
— Руби канаты! — рявкнул Легри; но было поздно — белёсые силуэты оттеснили полицейских от лаза.
Один из агентов, движимый мужеством отчаяния, бросился на ближайшего призрака. Пальцы его прошли сквозь раскаленную дымку и сомкнулись на пульсирующем огненном шаре сердца. Сеть бледных молний оплела бьющегося в агонии смельчака, клубы пара окутали его с ног до головы. Призрак потерял форму, распух — и вдруг лопнул, в одночасье развеявшись без следа! Увидев, какая участь постигла их товарища, белёсые силуэты отступили; полицейские, воспользовавшись этим, спешно возвращались на воздушный корабль. Перед тем, как покинуть крышу, Легри бросил что-то своему телохранителю по-французски. Неандерталец извлёк из-за пазухи длинный свёрток, рванул шнур. В небо с шипением взвилась армейская осветительная ракета, детище Крымской кампании — взвилась и повисла на парашютике, заливая ярким светом проржавевшее кровельное железо и закопченный кирпич труб.
***
— Ха! Мерзавцы драпали от моих мальчиков, будто крысы от терьеров! — хвастливо заявил Стерлинг.
Трое полуодетых мужчин собрались в кают-компании броненосца.
— Вы же понимаете, сэр — они скоро вернутся, и приведут подкрепление… — процедил О'Рейли, почесывая волосатую грудь. — Это не какая-нибудь шайка: они работают на правительство.
— Что-то я не заметил на этих парнях полицейских мундиров! — фыркнул Стерлинг.
— Можете не сомневаться, Скотленд-Ярд не заставит себя долго ждать… Джентльмены, хотите вы того или нет — но с этой минуты вы играете против Империи, — заявил Озорник.
— И первый раунд остался за нами! — ухмыльнулся Стерлинг.
— Вы так считаете? Не забывайте, один из ваших солдат погиб… А неприятель узнал, как можно справиться с призраками…
— В таком случае, следующий ход за вами, — бросил О'Рейли. — Пора, наконец, подтвердить делом все эти сладкие речи!
— Нет проблем! — улыбнулся одноглазый. — Но мне нужна книга.
Стерлинг с кряхтением вылез из-за стола: принесённый Лаской предмет он хранил в собственной каюте, не доверяя до конца таким странным союзникам.
Когда Лексикон появился в кают-компании, присутствующие с любопытством уставились на него. Книга менялась — постоянно и неуловимо; стоило подольше посмотреть на неё, как начинала болеть голова: мозг сопротивлялся неестественному воздействию. Боцман поглядывал на странную вещицу с откровенным недоверием.
— Ну?! — не выдержал, наконец, он.
Озорник неторопливо протянул руку, коснулся книги… И вызывающие мигрень метаморфозы тотчас прекратились. Лексикон обрёл свой истинный облик. Он был сделан из тёмно-серого, похожего на сталь металла — исцарапанный переплёт покрывала сизая корка окалины, словно он побывал в огне. Лев Осокин открыл обложку. Ласка удивлённо подняла брови: страницы тоже были из металла. Отполированную, мерцающую тёмным блеском поверхность неведомый мастер разбил на квадраты; и в каждом был выгравирован невероятно сложный знак… Стоило Озорнику коснуться одного из этих символов, как тот пришел в движение, раскладываясь, словно шкатулка со множеством секретных ящичков и отделений… Невесомые коленца и сочленения поблёскивали, прихотливо изломанные плоскости разворачивались, будто крылышки механического насекомого; знак из двумерного сделался трёхмерным — и, кажется, прихватил ещё одно, лишнее измерение…
