— Кто-то с этой стороны, — кивнул я. — Если вспомнить, что кто-то поставил оберег на моем пути в последний раз, когда фаг появлялся здесь, эта возможность представляется мне наиболее вероятной.

— Мне тоже так кажется, — согласился Боб. — В таком случае у тебя неприятности.

Я хмыкнул и принялся выгружать из рюкзака свечи, спички и старый армейский нож.

— Почему?

— Порога здесь нет, значит, ты и защиты толковой выстроить не сможешь. И даже если ты пойдешь на ту сторону и выстроишь завесу, чтобы помешать фагам найти это место...

— Тот, кто их призывает, все равно запустит их сюда, — договорил я за него. — То есть это вроде как... ну, я могу окутать все это место туманом, но если у фагов тут кто-то есть, он как маяк наведет их на гостиницу.

— Верно, — подтвердил Боб. — А потом ему останется лишь отворить дверь с этой стороны, и они окажутся здесь.

Я нахмурился.

— Значит, вся фишка в том, чтобы найти того, кто их призывает.

— А этого ты не можешь сделать, пока он — или они — не призовут кого-либо, — заметил Боб.

— Блин-тарарам! — возмутился я. — Наверняка ж есть способ этому помешать.

— Не думаю, — сказал Боб. — Извини, босс. До тех пор, пока ты не будешь знать об этом больше, все, на что ты способен, — это реагировать на их ходы.

— Черт! Тогда остается надеяться на сеть. По крайней мере, если я использую ее, я смогу вычислить призывающего, конечно, смогу... ценой чьей-то жизни. Если только... Боб! — Я, кажется, понял. — А что, если я не буду пытаться спрятать гостиницу или препятствовать этим тварям проникнуть сюда? Что, если я... гм... всего лишь сообщу им небольшой дополнительный импульс?

Глаза Боба разгорелись еще ярче.

— Ууууу, классическая доктрина Белого Совета. Когда фаги завалятся сюда, ты перенацелишь их на того парня, что их вызвал. Пусть отведает собственной стряпни.

— Прямо ему в задницу, — кивнул я.

— Хорошенькое зрелище, — хихикнул Боб. — Типа, получи фитиль.

— Это ведь осуществимо, правда?

— Конечно, — согласился Боб. — У тебя есть все необходимое. Ты знаешь, что фаги ищут страх и что они, возможно, используют его энергетику как маяк. Твоя сеть даст знать, когда что-то начнется. Ты лепишь большой комок страха, наводишь его на тот же маяк, которым пользуются фаги, и кидаешь туда.

— Все равно что привязать ему на шею кусок мяса и бросить в клетку ко львам, — ухмыльнулся я.

— Аве, Цезарь, — согласился Боб. — Фаги так на него и набросятся.

— И как только он выйдет из игры, я прикрою гостиницу завесой. Тогда не пострадает больше никто из посетителей, а нехорошие парни получат летальную дозу.

— И хорошие парни победят! — обрадовался Боб. — Ну по крайней мере ты победишь. Ты ведь у нас пока хороший парень, так? Сам знаешь, в понятиях добра и зла я не силен.

— Ладно, пусть стороны называются для простоты «мы» и «они», — предложил я. — Мне этот план нравится. Значит, в нем наверняка есть слабое место.

— Верно, — согласился Боб. — Тебе придется как следует постараться в том, что касается расчета времени. Ты ведь не сможешь поймать сигнал от оберега, прежде чем фаги перейдут сюда из Небывальщины и примут материальную форму. Но если ты их к этому времени не перенацелишь, будет уже слишком поздно.

Я кивнул, хмурясь.

— И сколько это мне оставляет? Секунд двадцать?

— Только если попадутся какие-нибудь ущербные, — вздохнул Боб. — Скорее десять секунд. А может, и меньше.

Я нахмурился еще сильнее.

— Черт, маловато окошко. — Тут я вспомнил еще об одной проблеме. — И не только это. Мне придется стрелять вслепую — я ведь не буду знать, на кого натравливаю фагов. Что, если он будет стоять в толпе?

— Он собирается призывать жутиков из потустороннего мира, чтобы те сеяли ужас и смерть в людских массах, — терпеливо пояснил Боб. — Это вряд ли можно делать, прячась в той же толпе.

— Логично. Скорее он будет в каком-нибудь тихом укромном месте. — Я покачал головой. — Даже так я предпочел бы какой-нибудь менее рискованный вариант. Но не вижу иных способов помешать этим тварям причинить зло кому-либо еще.

— Пока мы не накопим информации, босс, я тоже не знаю, что бы ты еще мог сделать.

Я хмыкнул.

— Ладно, пойду-ка активирую сеть.

Звякнул карабин на ошейнике у Мыша, и я оглянулся через плечо. Пес оторвал голову от пола и уставился на дверь. Секунду спустя кто-то постучал.

Мыш не зарычал, а хвост его несколько раз стукнул об пол, когда я шел к двери, — значит угрозы нет.

— Быстро же ты, — сказал я, открывая дверь. — Я думал, ты на полчаса. Мёр...

В коридоре стояла Молли с матерчатой сумкой на плече. Она была какая-то поникшая — как цветы у меня дома, пока у меня еще хватало оптимизма их покупать. Сине-розовые волосы сбились бесформенными прядями, грим на щеках наполовину смылся слезами. Она казалась помятой, усталой, неуверенной и одинокой...

— Привет, — произнесла она почти шепотом.

— Эй, — сказал я. — Я думал, ты ждешь маму.

— Я ждала, — ответила она. — Правда. Но... я грязная, как чушка. — Она вяло махнула рукой. — Я хотела помыться, но в номере у Нельсона меня в душ не пустили. Я надеялась попроситься в ваш. Я на минутку только.

Проще, наверное, пнуть ногой щенка, чем давать от ворот поворот ребенку.

— Легко. — сказал я. — Только потише там, ладно?

Я шагнул назад, пропуская ее в номер. Проходя мимо Мыша, Молли задержалась почесать его за ухом. Потом заглянула мне за спину, на пол и расставленные на нем предметы.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Колдую, — ответил я. — А на что это еще похоже?

Она чуть улыбнулась.

— А-а, да.

Я махнул рукой на свой инвентарь.

— Попробую не допустить, чтобы новое нападение причинило кому-нибудь зло.

— А вы можете? — поинтересовалась она.

— Полагаю, что да, — кивнул я. — Надеюсь.

— Даже не верится... То есть я понимаю, всякое бывает, но мои друзья... Рози... — Губы ее задрожали, и глаза набухли слезами.

Я мало что мог сказать ей в утешение.

— Я постараюсь не допустить, чтобы такое повторилось. Мне очень жаль, что в прошлый раз я поспел недостаточно быстро.

Она снова опустила глаза и кивнула, не говоря ни слова. Потом судорожно сглотнула.

— Послушай, — сказал я ей вполголоса. — Это все очень серьезно. Тебе нужно поговорить об этом. Не со мной, — добавил я, когда она подняла на меня взгляд. — С твоей мамой.