Индеец, Тюлень, Брат и Кабарда улетали от друзей в Москву восстанавливать подорванное последним заданием здоровье. А Филину сделалось как-то очень грустно: «А ведь их очень будет не хватать! Когда они вернутся в группу? Потерять сразу четверых бойцов, и каких бойцов! – думал тогда Филин. – Да это все ничего. Только бы их врачи вытащили! Вон Тюлень совсем плох, хоть и хорохорится. Ладно. Главное, живы, а шкура, Монах правильно сказал, зарастет!»

* * *

...А потом, летом 90-го, когда в отряде создали разведдиверсионный отряд «Сова», учить «молодняк» многим премудростям разведчика-следопыта Филин поручил своим «аксакалам» – Баю, Мулле и, конечно же, Индейцу...

Сколько же они потратили времени и душевных сил, чтобы объяснить и внушить бойцам все эти тонкости «ремесла» разведчика-диверсанта!..

Настоящего, умелого и опытного врага увидеть, как правило, не дано, но можно определить его присутствие. По вторичным признакам...

Вот заяц, мирно скубавший травку, сел столбиком и поднял торчком уши – значит, что-то постороннее услышал!..

Там сойка или сорока вдруг сорвалась с ветки, где уже собиралась пообедать пойманным жуком, и зашлась трещоткой...

Дятел-трудяга вдруг бросил свою работу и стал озираться, наклоняя головку в красном берете.

Камешек на земле сдвинут на несколько миллиметров, показывает темный влажный бок. А почему? Под солнцем-то бочок его серый. Какого дряблого перца он вдруг из своей ямки выскочил, камешек-то?

А тут и вовсе травинки без росы, хотя до того времени, пока желтое светило высушит слезы тумана на листьях, пройдет еще часа три...

И так далее...

На такую работу – кропотливую, беспрерывную на протяжении всего марша – способен только многоопытный профессионал, понимающий, что, прогляди он какую мелочь, и следующий шаг его может стать последним. И хорошо, если только его...

Вот так и шли разведчики на тренировках, медленно и очень аккуратно, потому что на задании у врага тоже может быть профессиональный следопыт, смотрящий за зайцами, сойками, слушающий лягушачий хор, который замолкает при приближении постороннего...

Ходить «гусеницей». Самый, наверное, сложный способ передвижения, но и надежный... Убедившись в относительной безопасности, ибо на войне абсолютной не бывает, выдвигается вперед один дозорный, преодолевая под прикрытием автоматов товарищей изученное им пространство. Затем пауза в минуту и изучение реакции природы на движение. Затем идет второй. Опять пауза. Третий. Четвертый изучает обстановку и подает сигнал основной группе отряда, прикрывая ее подход, и лишь тогда, когда рядом с ним оказываются два ствола, идет вслед своим товарищам...

Со стороны кажется, что гусеница подтягивает перекатами свое тело, состоящее из сорока шести пар ног, потому что так идет весь отряд...

Самым первым в «гусенице» обычно на заданиях ходил Мулла, четвертым Бай, а между ними Индеец и Кабарда. Это, конечно же, было опасно бросать в головной дозор лучшие силы, но и риск этот оказался оправдан – они были опытными псами войны, умеющими, случись на пути засада, в доли секунды принять бой и увести его за собой, в сторону от основного отряда...

Готовые умереть в меньшинстве, спасая остальных, – диверсанты представляли не строевые части, а потому вступали в бой только в крайних случаях, когда другого выхода не было... И умирали, если не повезет, потому что никто не берет диверсанта в плен...

И поэтому, случись худшее и Мулла что-то проглядит, они – основная сила отряда – будут сидеть тихо-тихо и только слушать, скрипя зубами и сжимая кулаки, как умирает в неравном бою их головной дозор...

Жестоко? Да! Старых, проверенных не раз друзей нужно спасать? Да, да и да! Но... Каждый, кто служил в отряде Филина, знал, на что шел, согласившись однажды стать разведчиком-диверсантом, и каждый однажды согласился с негласным законом:

«Ты обязан умереть один, если тем самым спасешь остальных».

Только так и не иначе!!! И именно таким, самоотверженным до конца, и был в группе Артур Сабиров... Как и все остальные...

Ну, а потом пришел 91-й год...

Капитана Филина после той памятной операции в Нагорном Карабахе воинские эскулапы списали из армии...

И надо же было такому сложиться, что и политические «ветры перемен» стали дуть в непонятную, странную сторону... Бойцы группы, будучи поголовно «сверчками», стали потихоньку уходить на пенсию, не желая участвовать в развале могущественной некогда страны...

Не остался в стороне и Индеец... После августовского путча Артур подал рапорт на увольнение...

А дальше...

...Ну, о первых двух годах его «гражданской жизни» уже было рассказано в предыдущей части книги...

В его судьбу ворвалось, вломилось уже, казалось бы, забытое прошлое и растоптало его, только-только начавшее зарождаться, семейное счастье...

После тех событий в мае 83-го Артур понял для себя раз и навсегда, что посвятит свою жизнь борьбе с преступностью... Потому что теперь это было его личное дело... Да так и прослужил в СОБРе до 2000 года...

7 июля 1997 г. Одесса.

«...Здравствуй, казак!..»

...Наверное, не стоит снова рассказывать о причинах, по которым Филин был вынужден уехать в далекое зарубежье со своей семьей, да и о том экстренном сборе всей группы 27 марта 95-го по «Трем Тройкам».

Очередная встреча пятерых друзей – Монаха, Медведя, Слона, Филина и Индейца – состоялась почти через два года, в июле 97-го, когда Андрей сумел вырваться из «оков эмиграции» всего на месяц...

Филин тогда попросил своих боевых братьев-одесситов никому не говорить о том, что он вернулся в Одессу, чтобы не поднимать ненужный ажиотаж, но... Именно в тот момент в Одессе «гулял» свой отпуск Индеец...

Именно тогда Андрей и узнал, «выпытал» еще кое-какие подробности жизни Артура...

Конечно же, Филин был в курсе всего, что происходило в Союзе, – для него и по сей день не существует отдельных, не понимающих друг друга государств России и Украины – для него все это так и осталось навсегда Союзом...

И события закончившейся Чеченской войны (тогда еще никто не мог знать, что всего-то через год начнется Вторая Чеченская кампания) были едва ли не личным делом!.. Он с болью в сердце наблюдал за тем, как бестолково проводились военные операции под руководством бездарных генералов, и верил в то, что «спасают ситуацию», как и всегда, только «пахари войны» – те специалисты-профессионалы, которые, не дослужившись до больших звезд, делали свое нелегкое дело на «земле», а не в кабинетном поднебесье...

И он знал, что одним из таких профессионалов был и оставался Артур... Вот и пытался узнать «из первых рук» то, о чем молчали вездесущие журналисты и телерепортеры...

– Слушай, Артур... Расскажи мне о штурме в Буденновске. Ведь ты же там был?