– Когда вы виделись с Джулиусом в последний раз? – спросил он.

– В понедельник. Мы вместе позавтракали перед его уходом на работу, – с задрожавших губ мистера Норткотта слетел трепещущий вздох. – Джулиусу подали белковый омлет. А должны были бифштекс с яичницей, – просочившиеся из глаз Фреда слезы покатились по щекам вниз, а он даже не подумал их смахнуть.

– Вы разговаривали с ним после этого? – поинтересовалась Бри.

Мистер Норткотт помотал головой. Он силился взять себя в руки. На шее Фреда проступили жилы, а челюсть заходила из стороны в сторону, грозя сломать зуб.

«Негоже оставлять его в таком состоянии одного», – подумал Мэтт.

Бри прикоснулась к предплечью пожилого человека:

– У вас есть, кому с вами побыть? Мы могли бы позвонить.

Мистер Норткотт потряс головой:

– Нет. Я привык к одиночеству. Мать Джулиуса сбежала от нас, когда сыну было два года. После этого я больше никогда не доверял женщинам настолько, чтобы сблизиться с кем-то, – Фред упер кулаки в бедра. – Нас было только двое: я и Джулиус. Мы были лучшими друзьями. Я не знаю, что мне делать без него…, – мистер Норткотт замолчал, всхлипывая.

Сломанный горем, оставшийся совершенно одиноким человек.

Как раньше уже не будет. И он уже не будет прежним.

– Родители не должны переживать своих детей, – простонал Норткотт. – Это противоестественно.

Бри с Мэттом оставили его вконец расклеившимся.

Мэтт устроился на пассажирском сиденье. Бри села за руль, но мотор не завела.

– Иногда эта работа мне кажется худшей, – уставилась она прямо перед собой, явно не различая жилой улицы, бегущей перед ними за лобовым стеклом.

– Джулиуса все равно бы убили, независимо от того, кто бы вел его дело, – взял подругу за руку Мэтт. – Люди всегда убивают других людей. Мы с тобой это знаем, и никак не можем это остановить. Лучшее, что мы можем сделать, – это заставить убийц отвечать по закону и помешать им совершить новые преступления. И только.

– Ты прав, – вздохнула Бри. – Мы не можем остановить убийство, пока оно не произойдет. Но раскрыть убийство в наших силах. И это наша работа.

– Очень важная работа, – сжал ее руку Мэтт. – Мы должны засадить за решетку того, кто убивает.

– Значит, мы оба уверены в том, что Спенсера и Джулиуса убил один человек?

– Настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, – заверил Мэтт.

Бри кивнула.

– Мы должны остановить убийцу прежде, чем он посягнет на еще чью-то жизнь. А убийца попытается это сделать. Мы оба это знаем.

– Мы избегаем страшных слов.

– Ты имеешь в виду «серийный убийца»? – уточнил Мэтт.

– Да. Мы боимся произнести вслух это словосочетание.

Мэтт выдохнул:

– У нас два абсолютно схожих убийства, совершенных с интервалом всего в один день. Но паниковать и поднимать весь департамент на уши пока еще рано.

– Ты прав, – глаза Бри сузились. – Это не какой-то псих, убежденный, что купание в крови девственниц обеспечит ему бессмертие. Интуиция подсказывает мне, что за этими преступлениями стоит холодный и расчетливый человек, а не невротик, страдающий психическим расстройством.

– А гремучая змея?

Бри задумалась:

– Мне кажется, что это своеобразное очковтирательство. Как переоформление витрины. Добавление новых элементов, призванное сбить нас с толку и отбросить назад расследование. Убийца легко справился с двумя здоровыми, сильным мужчинами, не оставив никаких следов борьбы и воспользовавшись для достижения своих целей электрошокером, стяжками и полиэтиленовой пленкой. И при том не испытав никаких сложностей в обращении с ними. Психически неуравновешенный человек не способен действовать так методично и последовательно.

Бри была права.

Но мысль о змее не оставляла Мэтта:

– Джаспер вполне мог управиться с гремучником.

– Да, но нам надо найти связь между Джаспером и Джулиусом. Пока единственным связующим звеном между убийствами является использование жертвами мобильных приложений для знакомств.

– Шокер и стяжки – практичные вещи.

Бри кивнула.

– А полиэтиленовая лента?

Бри покачала головой из стороны в сторону:

– Тоже практичная вещь. Оба эти убийства бескровные. Без суеты и шума. Убийца сначала делает жертву неспособной к сопротивлению, затем связывает. И она оказывается целиком и полностью во власти убийцы, может рассчитывать только на его милосердие.

А убийца им явно не обладал.

Бри продолжила:

– Чем меньше крови, тем меньше улик. Рассчитывать на то, что мы обнаружим в доме убийцы одежду или другие вещи со следами присутствия на месте преступления, не приходится.

– Убийца-Чистюля?

– Сомневаюсь, что пресса даст ему такое прозвище, – фыркнула Бри. – Но аккуратный убийца – умный убийца. Небрежность чревата оставлением улик. Наличие улик – основание для обвинения. Кем бы ни был наш «Чистюля» – мужчиной или женщиной – но им совершено два убийства за два дня. И никто ничего не видел. Никто ему не помешал, не остановил. И нет ни единой перспективной зацепки.

Кровь в жилах Мэтта похолодела.

– Как же нам поймать такого умного убийцу?

– Быть умнее его, – обвила пальцами руль Бри.

Глава двадцать восьмая

Тодд переступил с ноги на ногу на крыльце старой женщины. Дверная цепочка натянулась до предела. В трехдюймовую щелку его внимательно оглядела пара острых серых глаз. Собака за порогом (судя по всему, вся в хозяйку) настороженно принюхалась к ботинкам незнакомца.

– Я помощник шерифа, мэм. Тодд Харви. Можно мне с вами поговорить?

Взгляд пожилой женщины сделался подозрительным:

– Откуда мне знать, что вы тот, за кого себя выдаете?

Тодд жестом указал на улицу позади себя, запруженную служебными машинами:

– Я с ними.

Глаза старушки прищурились в усмешке:

– Ладно. Поверю, что вы легавый, – женщина произнесла это слово так, словно насмотрелась сериалов о копах из 90-х годов. Но дверь она открыла и, взмахнув рукой, поторопила:

– Не выпускайте собаку… и тепло… из дома.

Тодд поспешно вошел внутрь, закрыл за собою дверь и… прирос ногами к полу. Серый питбуль с туловищем сильным и скроенным, как пожарный гидрант, подрезанными ушами и боевыми шрамами уткнулся носом в его пах и свирепо вздернул хвост.

– Я Эдна Циммерман, а это Мисси. Она очень дружелюбная собачка. Ластится почти ко всем.

Опустившись на колено, Тодд поприветствовал «собачку»:

– Хорошая девочка!

Мисси завиляла хвостом и лизнула его лицо.

Тодд встал, подождал, когда тепло его согреет, но быстро сообразил, что в доме было холодней, чем на улице.

– У меня есть штрудель, – хозяйка развернулась и пошаркала в заднюю часть дома – в шапке и пальто, надетом поверх теплых домашних штанов.

Мисси потрусила следом за старой женщиной.

Проходя через гостиную, Тодд бросил взгляд на термостат. Температура в доме составляла 12,5 градусов.

Тодд прошел мимо кошачьего дерева, с которого на него