— Ты хочешь сказать, что это ваш дом?

— Наш дом пустыня.

— Я очень хочу поговорить с вашими людьми, — сказал Кинес и продолжил, не в силах сдержать свой энтузиазм: — У меня сложилось мнение о вашей планете, и я разработал план, который может заинтересовать вас, заинтересовать всех, кто населяет Арракис.

— Дюну, — поправил Кинеса юноша-фримен. — Только имперские служащие и Харконнены называют это место Арракисом.

— Отлично, значит — Дюну, — согласился с Тьюроком Кинес.

* * *

В глубине скал их ждал седой старый фримен. У него остался только один глаз, другая, пустая глазница была прикрыта сморщенным темным веком. Кроме того, у наиба Сиетча Красной Стены Хейнара не хватало двух пальцев, которые он потерял в схватке на крисах в дни своей юности. Но он выжил в отличие от своих врагов.

Хейнар оказался суровым, но умным правителем своего народа. Уже многие годы его Сиетч процветал, население не уменьшалось, а спрятанные запасы воды росли с каждым лунным месяцем.

В лазарете две женщины перевязывали раны Стилгара, раненного юноши, только что привезенного в Сиетч на вездеходе Кинеса. Одна из старых сиделок проверила повязку, наложенную чужестранцем, и смазала ее какими-то местными снадобьями. Старухи посовещались, потом кивнули старому наибу.

— Стилгар будет жить, Хейнар, — сказала одна из женщин. — Эта рана могла оказаться смертельной, если бы не своевременная помощь. Чужестранец спас его.

— Чужестранец спас беспечного дурака, — сказал наиб, взглянув на юношу, лежавшего на топчане.

Уже в течение нескольких недель до ушей Хейнара доходили тревожные слухи о любопытном чужестранце, который что-то вынюхивает в пустыне. Сейчас этого человека, Пардота Кинеса, приведут в Сиетч запасным путем, через проход в скалах. Действия его были поистине сумасбродными: имперский служащий убил солдат Харконненов?!

Оммум, фримен, привезший в Сиетч раненого Стилгара, волнуясь, ждал решения наиба, стоя рядом со своим раненым другом. Хейнар уставил свой единственный глаз на раненого.

— Зачем это Тьюрок тащит сюда чужестранца?

— А что нам было делать? — Оммум не смог скрыть удивления. — Мне нужен был вездеход, чтобы привезти сюда Стилгара.

— Ты мог привести сюда вездеход этого человека и все его вещи и отдать его воду племени, — понизив голос, произнес наиб.

— Это не поздно будет сделать, — вставила слово одна из старух, — когда Тьюрок придет сюда с чужестранцем.

— Но чужестранец дрался и убил солдат Харконненов! Мы все трое были бы наверняка убиты, не подоспей он вовремя, — настаивал на своем Оммум. — Разве не говорят, что враг моего врага — мой друг?

— Я не доверяю этому человеку. Больше того, я не понимаю его поступков. — Хейнар скрестил на груди жилистые руки. — Конечно, мы знаем, кто он. Чужестранец прибыл из Империи — говорят, что он планетолог. Он остается на Дюне только потому, что Харконненов заставили оказывать ему содействие. Но этот человек, Кинес, подчиняется только императору… Так-то. По его поводу у меня есть вопросы, на которые нет ответов.

Хейнар явно волновался. Он сел на каменную скамью, вырубленную в стене пещеры. Вход в пещеру был занавешен тканью из волокон пряности, что создавало иллюзию уединения. Жители Сиетча с ранних лет убеждались, что в их жилищах частная жизнь существует в воображении, но не в действительности.

— Я поговорю с этим Кинесом и узнаю, чего, он хочет от нас, почему он защитил троих недоумков от врагов, то есть зачем он сделал это, не имея на то никаких разумных причин. Потом я передам его дело в Совет Старейшин, и пусть они решают его судьбу. Мы должны принять решение, лучшее для Сиетча.

Оммум с трудом сглотнул слюну, вспомнив, как беззаветно сражался Кинес с не знающими жалости и пощады солдатами. Но пальцы его уже пощупали подвешенный к поясу кошель, где лежали водяные кольца, — он посчитал их — эти металлические кольца воплощали долю Оммума в воде племени.

Если старейшины решат убить Кинеса, то он, Стилгар и Тьюрок поровну разделят между собой сокровище, забранное у чужестранца, — его воду, вместе с водой шести убитых солдат Харконненов.

* * *

Когда Тьюрок наконец привел Кинеса к охраняемому входу в Сиетч, провел через запечатанные ворота и доставил в помещение Сиетча, Кинес увидел пещеру, полную чудес. В воздухе витали запахи жилья множества скученных людей: это был аромат жизни, ремесла, приготовления пищи. Емкости с отходами были тщательно закупорены, и даже смерть использовали для жизни, обрабатывая трупы специальными химикатами. С некоторым отчуждением Кинес подумал, что его подозрения относительно того, как фримены используют тела мертвых, подтвердились. Юноши не украли тела убитых врагов для каких-то суеверных ритуалов. Нет, из этих тел предстояло добыть драгоценную воду. Иными словами, трупы утилизируют…

Кинес думал, что когда увидит Сиетч воочию, то будет поражен нищетой его обитателей, убогостью обстановки и полным отсутствием каких бы то ни было удобств. Но, оказавшись на месте, он был вынужден признать, что здесь, в этом гигантском гроте, существовал целый лабиринт ходов, подземных коридоров и комнат, пронизывающих гору. Пардот увидел, что люди пустыни живут в суровых, но достаточно комфортных условиях. В этом скальном квартале жители имели практически все, чем функционеры Харконненов наслаждались в Карфаге. Правда, здесь все вещи были гораздо более естественными и натуральными.

Пока Кинес шел за своим спутником по коридорам Сиетча, его взор то и дело приковывали интереснейшие и чарующие вещи. Роскошные тканые ковры покрывали полы. Боковые помещения были устланы подушками и низкими столами, сделанными из металла или полированного камня. Изделия из инопланетного дерева были редки и отличались неподдельной древностью: вырезанные в дереве изображения песчаного червя и настольная игра, названия которой он не знал. Игровая доска была инкрустирована слоновой костью.

В древних машинах происходила рециркуляция воздуха: не должна была пропасть ни одна драгоценная капля влаги, которую люди выдыхали из своих легких. В ноздри бил густой аромат пряности, похожий на запах корицы. Этот запах был везде, подобно благовониям маскируя запах немытых тел, скученных в тесном подземном пространстве.

До слуха Кинеса доносились голоса женщин и плач детей, которых пытались успокоить матери. Фримены беседовали между собой, провожая подозрительными взглядами чужестранца, которого привел в Сиетч Тьюрок. Некоторые, особенно старики, смотрели на Кинеса с нехорошей улыбкой, от которой у планетолога зароились в голове тревожные мысли. Кожа у большинства фрименов была грубой, обветренной и сухой; глаза всех обитателей отличались синими белками.

Наконец Тьюрок вскинул вверх руку, жестом приказав Кинесу остановиться. Они находились в обширном зале встреч, огромной естественной пещере с высоким сводчатым потолком. В этом гроте могли уместиться сотни и сотни людей. Кроме того, до самой отвесной красноватой стены зигзагами стояли скамьи, а к стенам были подвешены балконы с сиденьями. Сколько человек живет в этом Сиетче? Кинес, задрав голову, разглядывал потолок этой гулкой и пустой пещеры. Взгляд планетолога упал на высокий балкон, потом на высокий подиум.