– Как я могу быть не рад? Я хочу много детей, – обнимает он меня, поглаживая мой уже давно плоский живот, который вскоре снова надуется как шар! – Но ты засиделась дома. Бросила учебу.

– Перевелась на заочный, – поправляю его. – И не жалею об этом. Сейчас прекрасно можно получать образование и без посещения университета. Я не страдаю из-за того, что физически не хожу на лекции и семинары.

– Сидишь дома с ребенком, скучаешь…

– Ничего я не скучаю! Твоя дочь не дает мне скучать, маленькая хулиганка! – смеюсь я, отстраняясь. – А вот и она, – радостно улыбаюсь я дочери, приведенной домработницей. – Спасибо, Марина, – благодарю ее и подхватываю малышку на руки. – Пойдем кушать кашу, детка? А потом будем спать.

– Я не буду спать, – упрямится малышка.

– Даже если папа уложит? – смотрю на Халида и передаю ему дочь, она тут же склоняет головку ему на плечо и потирается щечкой. Соскучилась по папе. Ведет себя с ним как капризная принцесса, сразу меняется и начинает канючить. Со мной она более взрослая и собранная. А тут началось «буду – не буду».

– Папа, ты уложишь? И сказку? – глядит она на него, невинно хлопая глазками.

– Конечно, моя прелесть. А ты маму слушалась? – спрашивает он, вынося ее из ванной и перемещаясь на кухню. Иду за ними, слушая милое воркование и поражаясь тому, каким отличным отцом оказался Халид. С таким не страшно растить детей, он доказал, что о лучшем муже и отце я и мечтать не могла.

Но беременность! Неужели я снова беременна?

– Ложечку за маму, ложечку за папу, – кормит Халид дочь, выглядя невозможно умильно. Беру профессиональный фотоаппарат, который всегда лежит на подоконнике для таких случаев. И делаю пару-тройку снимков. Я не отказалась от своей идеи и часто делаю фото, заполнив уже несколько фотоальбомов. Детям будет что посмотреть, когда они вырастут. Лично у меня не было так много фотографий из детства, и я хочу, чтобы в этом плане мы с ними отличались.

Докормив дочку, Халид дает ей сок и включает мультфильм про единорогов, видимо решив отложить послеобеденный сон, а сам подходит ко мне, заботливо заглядывает в глаза.

– Не тошнит больше?

– Не волнуйся, – улыбаюсь в ответ, закидывая руки ему на плечи.

– Ты такая спокойная, – поражается Халид, – я думал, ты устала от младенческого периода Яси и хотела пожить для себя.

– Я думаю, с появлением детей жизнь для себя заканчивается, – произношу без толики грусти, – начинается новая жизнь! Гораздо лучшая, чем была. Если я беременна, то так тому и быть. В конце концов, у Яси должны быть братья и сестры.

– Я ни при чем! – опять говорит странность Халид. И ведет он себя странно с того момента, как меня стошнило.

– Мне нужно волноваться о твоей памяти? – свожу всё к шутке.

– Ты про что? Да нет, я не про это… – тяжко вздыхает он. – В общем, я должен кое в чем признаться.

– Не пугай меня, Халид! Что случилось?

– Ничего не случилось. Я о прошлом. Та таблетка… Она… Короче, я дал тебе витамины, а не таблетку экстренной контрацепции. Не знаю, о чем я думал, наверное, просто в глубине души хотел, чтобы ты забеременела. Хотел удержать тебя таким способом, я на что угодно был готов. Ты… злишься? – смотрит он на меня с выражением несчастного щеночка.

Ну как на него злиться? Обидеться сейчас будет значит рассердиться на то, что родилась наша принцесса. Она чудо, подарок небес, я ни за что не пожалею, что родила ее.

– Я не подменял больше таблетки, – начинает он снова объясняться, видя, что я молчу. – Они просто не сработали. Надо погуглить. Наверное, так бывает. Не подошли тебе или испортились. Или проконсультироваться у врача. Нам надо поехать на осмотр, – становится он серьезным и решительным.

– Знаешь, Мирзоев, ты просто нечто! – хихикаю я вдруг. Вспоминаю, как мучала его своими капризами и недопониманием. Сейчас, оглядываясь назад, вообще не понимаю, как могла думать о том, что он меня не любит!

– Не злишься? – хмурится он.

– Не-а, – поглядев на дочь и убедившись, что она не смотрит, встаю на цыпочки и легонько касаюсь губ мужа своими. – Я люблю тебя, мой мажорчик.

– Даже такого одержимого? – усмехается он, целуя меня в ответ.

– Особенно одержимого. Одержимого мной! – запускаю руки в его волосы и спускаюсь ими вниз, лаская шею. – Хочу, чтобы ты любил меня всегда!

– Я и люблю, Губастая! Всегда любил и буду.

– И я тебя! – шепчу я, прижимаясь к мужу. Все-таки умеют мажоры любить!

Конец!