– У нее были на то причины? – спросил Виктор.

– Нет. Она говорила, что просто устала. Но я знал. Я знал правду. Она спала с другим. Кто-то другой был ей мужем.

– Как такое могло произойти? Вы сказали, что жили в уединении.

– Она встретила кое-кого в лесу. Я выяснил, что у нее был любовник из леса, он приходил к ней, пока я работал в лесу. У меня были и другие доказательства. – Зелены снова заторможенно кивнул. – Дети начали смотреть на меня странно. Они отказывались проводить время со мной, совсем перестали общаться. Они втроем, моя жена и дети, все чаще стали уходить куда-то в лес. А однажды близнецы играли на заднем дворе. Помню, что это было в воскресенье, так как я не работал. Они не знали, что я их слышу. А я слышал их. Я хорошо их слышал.

– О чем они говорили?

– В том-то и дело, что я не знаю, о чем они говорили. Я не понял ни слова из того, что они говорили. Они разговаривали шепотом, как будто не хотели, чтобы их кто-нибудь услышал, и язык такой странный, я раньше никогда ничего подобного нигде не слышал.

– Немецкий?

Зелены покачал головой.

– Я не говорю по-немецки, но понимаю, что это немецкий, когда кто-то говорит на нем. Нет, это был не немецкий. Это был не немецкий или чешский, и не польский, и не русский. Люди на таком языке не говорят. Слова странные, совсем не похожие на слова, а больше похожи на мурлыканье, щелчки и рычание. Это язык не нашего мира, понимаете, о чем я? В общем, я понял: надо что-то делать с этим. Мне необходимо было найти доказательства, но это было нелегко. Хозяйство, в котором я работал, заставляло меня работать все больше. У меня была норма, которую нужно было выполнять каждый день, прежде чем управляющий приходил с лошадьми за древесиной. Это означало, что на работу нужно было идти задолго до рассвета. В это время лес только начинает оживать, и у меня просто не было времени на слежку. Однажды небо потемнело перед надвигающейся грозой, стало почти черным, и управляющий сказал мне, что не приедет на погрузку, и я мог вернуться домой немного раньше обычного. Но я решил не идти домой сразу, а сошел с тропы в лес и спрятался в кустах. Оттуда я мог видеть все, что происходило. Мне было важно поймать их. И у меня все получилось. Я видел его.

– Кого вы видели?

– Сначала я услышал их. Они были в доме. Я слышал голос жены. Моя жена стонала, как шлюха, а в это время наши дети играли на улице. Через некоторое время он вышел. Серый Человек. Он был высокий. Он был выше и худее, чем обычный человек. И он был серым. Он вышел из дома, и я увидел, что он – не человек. У него был длинный, острый нос и огромный рот, будто он все время улыбается, но это было не так. Его рот просто перекосило, потому что у него было очень много зубов, которые не влезали в рот. Очень-очень много зубов: сто или больше длинных острых зубов, похожих на иголки. У него все было острым, не только зубы: его лицо было угловатым, а взгляд был, как бурав, и глаза блестели, как бриллианты. И вместо того чтобы пойти по тропинке, он сразу направился в лес, в непроходимую, густую и темную чащу. Он просто растворился в тени, как будто растаял. Но я смотрел на него достаточно долго, чтобы понять, кто он такой. Я знал, кто такой Серый Человек. Я знал это очень хорошо.

– Так кто же он такой? – спросил Виктор.

Зелены понизил голос. Он практически шептал.

– Я знал, кто он такой. Это был Кощей, понимаете. Вы ведь знаете, кто он? Бессмертный демон леса. Злой демон. Я понял, что моя жена была лесной ведьмой и демонической шлюхой. Все это обрело смысл, понимаете? Шарлотта была подстилкой для демона, а может быть, даже не одного. Моя Шарлотта стала болотной демоницей, которая соблазняет мужчин и крадет детей, чтобы заменить их на своих. Вы, наверное, слышали, эту демоницу называют Дзивозона. Я понял это. Я прозрел. Я видел все так, как это было: Шарлотта, или Дзивозона, ходила в лес, чтобы искупаться в топи и потрахаться с Кощеем. А дети? Теперь я точно знал, что они не мои: мои дети были мертвы, и Шарлотта заменила их на одмианцев[42] – подменышей. Эти дети были кощеевым отродьем, а язык, на котором они говорили, был лесным языком. Они вели разговоры о древесных демонах и подземных духах.

– Вы все еще верите в это, Павел? – спросил Виктор.

– Конечно верю. Это все чистая правда. Почему бы я сделал то, что сделал, если бы все это не было правдой?

14

– Но этот Серый Человек, которого вы видели, – продолжил Виктор, – разве вы не понимаете, что он не мог быть Кощеем? Кощей – это всего лишь персонаж славянских сказок. Его не существует, как не существует ни одмианцев-подменышей, ни болотных демониц. Это все банальные суеверия. Старые сказки.

– О да, но Кощей был настоящий. Вот поэтому я знал, что делать. Видите ли, я не мог убить Кощея, потому что он и в самом деле бессмертен. Его смерть заперта далеко-далеко, за семью печатями. Наверняка вы слышали легенду, согласно которой Кощей отправился на волшебный остров Буян, чтобы запрятать там свою смерть. Он превратил ее в серебряную булавку, булавку положил в яйцо, яйцо – в утку, утку – в зайца. Зайца запер в железный сундук, а сундук закопал под волшебным дубом зеленым. И пока булавка запрятана, никто – ни вы, ни я, ни кто-либо другой – не может убить Кощея. У него есть дар возвращать к жизни умерших: он дует в уста мертвых и заставляет их очнуться, но оживают они уже без душ. Вот почему я должен был провернуть все так, как сделал. Это было тяжело и противно, но я знал, что должен сделать это.

– Вы должны были убить свою жену и детей? Зарубить их топором? – переспросил Виктор.

– Да, – бесстрастно ответил Зелены. – Более того, я должен был сделать кое-что еще. И вообще, они не были моими детьми, Шарлотта не была моей женой, они не были моей семьей. Это была семейка демонов: ведьма и кощейские одмианцы-ублюдки. Зарубить их топором недостаточно, не так ли? Если бы Кощей нашел их тела, то вернул бы их к бездушной жизни.

Виктор заглянул в материалы личного дела пациента. Полицейские фотографии было трудно воспринимать с профессиональным беспристрастием. На них просто невозможно было смотреть.

– Вы же понимаете, почему я должен был сделать то, что я сделал, именно так? – спросил Зелены. – Я должен был порубить их тела на очень мелкие кусочки, чтобы разбросать их по лесу. Я все сделал для того, чтобы Кощей не смог их вернуть к жизни. И я, конечно же, должен был найти тайники для голов. С детьми было проще, потому что их головы были маленькими.

Виктор вздохнул. Внезапно он почувствовал всю тяжесть безумия Зелены. И осознал нелепость своего стремления найти так называемый аспект дьявола. Неграмотный дровосек просто сошел с ума, жесточайшее параноидальное заблуждение привело его к расправе над женой и детьми. У него явно не было никакого расщепления личности, никакого сложного, не поддающегося объяснению нарушения психики. В его случае теория дьявольского аспекта терпела полный крах.