• заказывайте столько желаний, сколько успеете переварить;

• следите, чтобы активов всегда было больше, чем пассивов;

• самый ценный ресурс современного мира – умение быстро учиться.

Сознание, как вы знаете, – это капля в огромном море психики, почти целиком бессознательном. И было бы наивно предполагать, что, пока наши сознания взаимодействуют, бессознательные типа безмолвствуют. Ага, разбежались! Контакт бессознательных куда более первичен и влиятелен. Не зря все грамотные манипуляции обращены именно к бессознательному! Изучайте разговорный гипноз, короче.

Вот и получается, что у вас в голове живет огромное множество идей, с которыми ваше сознание никогда не контактировало. Говорят, кстати, что современные телефоны – ходячие компьютеры – девять десятых своей вычислительной мощности тратят отнюдь не на нужды владельца… Так что мы знаем намного больше, чем изучали намеренно. И эта информация не просто на нас влияет – она коллективная.

Например, есть миф о герое. Он управляет мечтами и чаяниями всей цивилизации Запада! Книги и фильмы, занимающие верхние строчки популярности, построены в точном соответствии с этим мифом. Каждый человек с той или иной степенью успеха с 11 лет идет по этапам пути героя. Мы чем-то похожи на поезда на рельсах без особых развилок. А строили дорогу аж в Древней Греции!

К чему это я? До сих пор, играя с мыслеобразами, мы исходили из идеи метафорического пространства. В нем абстрактные понятия отражаются в конкретных объектах или процессах физического мира. И достоверность взаимодействия и трансформации образов основывалась на наблюдаемых законах физики. Эта глава – вольная интерпретация взглядов Карла Густава Юнга. Очень вольная.

Так вот, в коллективном бессознательном есть другие критерии достоверности. Это архетипы. В частности, архетипические сюжеты – мифы. Немногие в точности помнят греческую мифологию, но у каждого из нас есть в меру бессознательные ассоциации со словами «Цербер», «Тартар», «Олимп», «Немезида», «Нарцисс», «титан», «герой» и т. д. Их нет в физическом мире, но они могущественны.

Любая мифология, просуществовавшая достаточно долго и пропитавшая человечество достаточно сильно, влияет на каждого из нас. Через метафоры. Все мировые религии, все народные сказки – все это в нас. И в этом смысле не важно, есть ли, например, бог в реальности физической – он давно прописан в реальности психической. Чакры, бесы, астрал, меч-кладенец, торсионные поля там есть. И влияют.

Прикол в том, что для того, чтобы оказаться под влиянием какого-то архетипа, не надо даже знакомиться с первоисточником. Вполне хватает бессознательного обмена с человеком, уже «зараженным». Один из ярчайших примеров – дай группе детей организовать тайное общество, и постепенно они воссоздадут обряды масонских лож, о которых и слыхом не слыхивали!

Поэтому в самогипнозе мы можем общаться с самыми что ни на есть глубинными архетипами. Тета-хилинг, например, все свои приемы строит на общении с Создателем, опираясь на тысячелетние архетипы единобожия. Очень удобно! Он и всемогущ, и всеведущ! А вот Владислав Лебедько предпочитает политеистические пантеоны: там у каждого бога свой характер и предпочтения, и можно договариваться…

Технологии работы при этом те же самые. Только переживания величественнее. Не просто субличности убалтываю – ученичество у богов практикую! Не личную историю исправляю – хроники Акаши переписываю! Не в мечты погружаюсь – астральные проекции запускаю! Прошлые жизни, энергетические тела, кармические отработки, подключение к силе рода… Пока слова отзываются, в них есть сила.

Итого:

• достоверность взаимодействия образов определяется не только реальностью;

• другой источник – архетипы, закодированные в распространенных мифах;

• законами архетипов мы пропитываемся бессознательно, через культуру;

• виртуальная природа архетипов не мешает им нас программировать;

• вы не сможете поменять архетип, но можете извлечь пользу по его правилам;

• приемы работают те же, но переживания сочнее.

До сих пор мы учились управлять метафорическими образами – с учетом достоверности, но все же. Это ценное умение, приносящее много пользы. Но жил на свете Дэвид Гроув, который убедительно продемонстрировал, что, если на метафорическое пространство не влиять, а просто старательно его изучать, перемены случаются спонтанно и самым гармоничным для человека образом.

Гроув был психотерапевтом. К нему приходили клиенты. Не знаю, сам ли Дэвид обнаружил, что люди говорят о проблемах метафорами, или он применил на практике наблюдения лингвистов, но он заметил, что образы из речи терапевтов часто мешают проявляться метафорам клиентов. Например: «Я стою перед трудным выбором… – Да, я вижу, что вы запутались». Это другая метафора!

Очевидно, что чем большим количеством метафор сыплет терапевт, тем меньше шансов обнаружить метафоры клиентов. Гроув назвал это загрязнением и решил создать чистый язык, не содержащий встроенных образов. Дальше, как водится, последовали годы проб и ошибок, в результате которых автор чистого подхода встал в один ряд с величайшим Милтоном Эриксоном. По праву.

Потому что метод, разработанный гением, великолепен. Он реально позволяет настолько плотно войти в метафорическое пространство, что рождение красивых решений становится почти неизбежным. Можно сказать, что чистый подход позволил задействовать исцеляющую силу внимания, о которой мы когда-то говорили, в применении к образам проблем. И те принялись рассасываться сами!

Обычно-то люди скачут по поверхности метафорического пространства, выдавая на-гора то один образ, то другой. Лингвисты насчитали порядка шести метафор в минуту! Тут вам и тяжкий груз обязательств, и необходимость выбраться из задницы, и шоры на глазах, и липкая безнадега, и желание глотнуть свежего воздуха… Погружение в мир образов дает решение, без него же это «бла-бла-бла».

Мне не довелось познакомиться с Гроувом, зато посчастливилось учиться у тех, кто создал простое и лаконичное описание его метода на основании НЛП-моделирования. Кто не в курсе, суть НЛП – моделирование технологий успеха. Его задача – трансформировать гениальность одиночки в ремесло для людей обычных. Так Джеймс Лоули и Пенни Томпкинс создали символическое моделирование.

Чем оно прекрасно? А в нем все нужное и ничего лишнего. Говорят, сам Дэвид на своих семинарах рассказывал много разной теории, считая ее необходимой. Три года работы Джеймса и Пенни отделили зерна от плевел, и теперь я могу не знать, чему там учил корифей, но достигать с помощью символического моделирования ровно тех результатов, для которых оно и создавалось.

Зачем СиМ – так принято сокращать его название – в этой книге? А оно великолепно в самогипнозе. Ровно потому, что консультант тут нужен только для того, чтобы помогать вам исследовать ваши собственные метафоры. Он не подсказывает. Он не анализирует. Он только спрашивает. Решение вытекает из логики метафоры – не из экспертных знаний специалиста. А значит… Можно обойтись. Если владеть СиМ.