– Достаточно так достаточно, – не стал спорить Артур и широким жестом указал на один из внедорожников: – Прошу, господа! Номера в гостинице для вас приготовлены!

Спустя пару минут маленький кортеж понесся по шоссе сквозь заснеженный лес. Причем наша машина оказалась в середине колонны. Мы с Васильичем расположились на заднем сиденье, а замначальника УФСБ на переднем, рядом с водителем.

– У вас с собой только табельное оружие? – спустя некоторое время, спросил он.

– Да, а что?! – приподнял брови Логачев.

– На сердце почему-то тревожно! – Полковник Ротанов казался заметно обеспокоенным. – Возьмите, пожалуйста, два «вала» за сиденьем… На всякий случай! В наших краях чем черт не шутит!!!

Переглянувшись, мы с Логачевым быстро достали и проверили автоматы. «Интересное местечко! – усилием воли прогоняя слабость в теле, подумал я. – Ох, не зря Рябов с Нелюбиным присвоили заданию гриф "Особо важное". Тут явно не соскучишься!»

Я искоса посмотрел на Логачева и по его закаменевшему лицу понял – полковник целиком разделяет мои мысли.

В небе взошла полная луна, залившая окрестности зыбким, призрачным светом.

– Чую недоброе, – пробормотал Артур и передал по рации в головную машину: – Снизить скорость. Приготовиться к сюрпризам!

– Есть! – хрипло гавкнуло в ответ.

Ротанов впился глазами в боковое стекло, вернее, в проносящиеся за ним деревья. Одновременно он пристегнул ремень безопасности. То же самое проделал водитель.

– Выпрыгиваем, Дима, – вдруг сказал Логачев.

Открыв боковую дверцу, я привычно кувыркнулся из машины и приземлился в небольшую канавку, до половины засыпанную снегом.

«Бу-бух!» – секунду спустя рвануло на дороге.

Идущий впереди внедорожник сильно подбросило и перевернуло набок. Остальные три машины резко затормозили, стукаясь друг о друга.

Тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та – по колонне с двух сторон затрещали автоматные очереди.

«По звуку похоже на "АК-74-У"[124]. – Я повел оптическим прицелом по кромке леса, выискивая нападавших. – Уж не те ли это менты, расстрелявшие толпу прохожих в городе и скрывшиеся в неизвестном направлении? В партизаны подались, блин! Однако все происходящее как-то очень… Ага! Вот ты где!!!»

В перекрестье попала облепленная снегом фигура, и я тут же срезал ее короткой очередью.

Т-р-р… т-р-р – донеслось с противоположной стороны шоссе, куда десантировался Логачев.

«АК-74-У» разом умолкли.

– Засада уничтожена. Хватит палить попусту. Лучше окажите помощь пострадавшим! – крикнул Васильич уцелевшим подчиненным Ротанова, которые с изрядным запозданием открыли яростную стрельбу по лесу. «Пуканье» «ПСС» и стрекотание «валов» прекратились.

Две фигуры, прихрамывая, устремились к головной машине. На дороге возник замначальника УФСБ. Левая рука у него висела плетью, а в правой полковник держал рацию и что-то неразборчиво кричал в нее.

«Всего ментов-убийц было трое. Офицер и два сержанта патрульно-постовой службы, – поднимаясь и отряхиваясь, вспомнил я ориентировку на преступников. – Одного уложил я, двоих – Логачев. Пойду-ка взгляну на убиенного».

Подстреленный мною «партизан» оказался капитаном, старшим взбесившегося наряда. Одетый в распахнутый дубленый полушубок с пробитым в трех местах бронежилетом[125]под ним, он лежал на спине, обильно оплывая кровью из ран. Рядом валялся осиротевший автомат. Шапка на голове покойника отсутствовала, короткие волосы покрывала ледяная корка. Запрокинутое назад мертвое лицо было сильно обморожено.

«Ишь ты! Как они себя не любили! – подивился я. – Ночевали явно под открытым небом. Капитан где-то посеял шапку, но не удосужился хоть чем-то прикрыть черепушку. Допустим, шарфом, болтающимся у него на шее! Так поступают либо умалишенные, либо…»

Развить мысль помешала внезапно нахлынувшая слабость. Меня шатнуло, как тростник на ветру. Голова закружилась, колени подогнулись. Вялой, «чужой» рукой я нащупал в кармане баночку с лимонником, кое-как засунул в рот три ягоды, медленно разжевал и проглотил.

– Дми-итрий! – донесся с дороги зычный голос Логачева.

– Иду, иду, не ори, – переведя дыхание, проворчал я и направился на зов. С каждым шагом в тело возвращалась энергия и, добравшись до шоссе, я почти вернулся в нормальное состояние. Васильич стоял возле нашего внедорожника, «помеченного» несколькими пулями. Рядом лежали два безголовых трупа в коротких милицейских полушубках. Очевидно, седой богатырь не поленился приволочь на всеобщее обозрение убитых им злоумышленников. Ну прямо как кот задушенных мышей!

– А твой где? – спросил он.

– Там, – махнул я рукой в сторону деревьев, – извини, не догадался с собой прихватить…

Не слова не говоря, полковник двинулся в указанном направлении. Ко мне подошел Ротанов с набухшим кровью левым рукавом дубленки.

– В предплечье зацепило, – перехватив мой взгляд, виновато признался он. – Но ничего! Зато основная проблема устранена. Мы с ног сбились, разыскивая этих уро…

– Перевяжи руку. Кровью изойдешь, – перебил я.

– Ах да! – спохватился замначальника УФСБ и, возвысив голос, позвал «кого-нибудь с аптечкой». Спустя секунды три словно из-под земли появился водитель нашей машины – с кровоточащей царапиной на лбу, с двумя ИПП[126]и с пузырьком зеленки в руках. Он деловито вспорол ножом рукав дубленки Артура (вместе с пиджаком и рубашкой) и бормоча «Слава богу, по касательной прошла», начал обрабатывать рану. Ротанов переносил процедуру стоически. На красивом, породистом лице не дрогнул ни единый мускул. Послышался звук волочения по снегу, и на дорогу вышел Васильич, держащий за ногу останки обмороженного капитана. Присоединив его тело к безголовым сержантам, Логачев отступил на пару шагов, скрестил руки на груди и замер, о чем-то напряженно размышляя.

Надрывно завыли приближающиеся сирены.

– Потери? – лаконично осведомился я.

– Четверо «трехсотых»[127], – сообщил водитель, завершая перевязку. – Двое тяжелых, один средний.

– А четвертый?

– Четвертый – Артур Петрович.

– Я «легкий», – безапелляционно заявил полковник. – В госпитализации не нуждаюсь!..

Неподалеку от нас затормозили две кареты «Скорой помощи» и труповозка. Из них проворно выскочили молодые люди с носилками.