всего один раз. Он попросил не звонить ему, потому как он находился под жестким контролем. Любые его передвижения и звонки отслеживаются. Он сказал, что любит нас и не хочет подвергать опасности. Все силовые органы находятся под жестким контролем. Все они поняли, что совершили ошибку, работая на государство. Так как их чипировали одними из первых, их легко контролировать и контроль очень жесткий. Правительство боится восстания военных, полиции и рос гвардии. Те, кто защищал их раньше, теперь ненавидит их и хочет свергнуть. Поэтому на большинство из них влияют через чипы таким образом, чтобы вызвать у них слабость и сильные головные боли. Таким образом, они ходят на службу, пытаются работать в половину силы. Тех, кто позволяет себе резкие высказывания, в целях профилактики иногда на несколько суток через воздействие приковывают к постели. Когда им дают возможность ходить, они стараются быть покорными, чтобы избежать очередного наказания. Страшное изобретение. Весь мир превратился в концлагерь.

До моего дня рождения две недели, мне разрешили съездить позвонить семье. Я предупреждаю детей, что уеду чала на два, прошу хорошо себя вести. Они остаются играть в волейбол на поляне. Я открываю дверь внедорожника, за рулем Олег. Он, как всегда улыбается, за это время он стал мне родным человеком. Я испытываю к нему очень теплые чувства. За все время между нами не возникало разногласий или недопонимания. С ним очень просто, он всегда держит слово, от него веет спокойствием и уверенностью. У него прекрасное чувство юмора и чувство такта. Я даже не могу найти в нем хоть одно отрицательное качество. Хотя я пытаюсь это сделать. Мне было бы так легче. Я еду, погруженная в свои мысли, смотрю в окно. Он тоже молчит, не хочет мне мешать. Я поворачиваюсь к нему и сама начинаю разговор:

— Как хорошо, что ты смог наладить связь. Накануне моего дня рождения, для меня это самый ценный подарок. Нет ничего дороже, чем возможность услышать родных и узнать, что они в порядке.

— Ты права, главное в жизни, семья.

— Я не знаю, как я буду отмечать свой день рождения без них. Это для меня так не привычно.

— Понимаю. Если бы я мог привезти их сюда, чтобы сделать тебя самой счастливой.

— Ты итак сделал много для меня. Привезти сюда всю мою семью просто не возможно, я понимаю это. Я итак тебе благодарна за все.

— Перестань, прошу. Я делаю это, потому что люблю, и ты знаешь это. А ты любишь его, это знаю я. Так и живем, в любви.

Он рассмеялся, чтобы не поставить меня в не ловкое положение. Я улыбнулась. Он прав, я знаю о его чувствах, но люблю мужа. Я так надеюсь, что он возьмет трубку сегодня. Оставшееся время, мы ехали молча. Мне удалось дозвониться родным, они сказали, что в пути, но не могут сказать куда едут. Они просили меня не нервничать, а наоборот, у меня есть повод быть спокойной за них. Еще они сказали, что муж смог объединить их и его родителей в одном месте. Они пообещали, что в следующий раз обязательно все расскажут, но не сегодня. Они все вместе поздравили меня с наступающим праздником, давно я не слышала их голоса такими радостными. Я не стала задавать лишних вопросов. Из разговора я поняла, что могу быть спокойна. Они все вместе где-то в дороге. Я спросила про мужа. Оказывается, он сейчас за рулем. Он везет их в какое-то безопасное место. Я не совсем понимаю, как это возможно. Неужели на него перестали влиять. Я пытаюсь узнать это, но мне не говорят, что им надо заканчивать разговор. Я прошу на секунду дать трубку мужу, я просто хочу услышать его голос. Ему передают.

— Алло, здравствуй любимая.

— Привет, я так давно тебя не слышала.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, не переживай, скоро ты все узнаешь. Я тебя люблю.

Он положил трубку, а я расплакалась. Я так давно не говорила с ним. Его голос разбудил во мне все те чувства, которые, как мне казалось, начали угасать. Я слышу скрип двери, оборачиваюсь назад, в дом входит Олег. Я стараюсь сдержать слезы и улыбнуться.

— Что случилось?

— Все хорошо, я просто скучаю.

Он посмотрел в мои глаза, взял за руку, чтобы утешить. Он никогда не пытался меня обнять, потому что знал, объятия для нас под запретом. Но сейчас я сама обняла его. Мне сейчас так грустно и радостно одновременно. Я испытываю смешанные чувства и не в силах совладать с ними. Он аккуратно обнял меня, мы всего пару секунд так постояли, я заставила себя оторваться от него. Не стоит переходить черту. Я отшатнулась. Он попросил немного подождать его во дворе, ему тоже надо позвонить. Я вышла на улицу, на скамейке сидел дед Моисей. Он разглядывал гостинцы, которые мы ему привезли. Вся община любила его, каждый передавал, что мог. Кто-то книгу, продукты, дети передавали рисунки. Они знали, что есть не обычный старик Моисей, от которого родители приезжают с новостями от родных. Я села, положила ему голову на плечо и сказала:

— Спасибо дедушка Моисей, если бы вы знали, как я сейчас счастлива, что услышала моих близких. И все благодаря вашей доброте.

— Это хорошо, внученька, я своих в беде не оставлю. Вы же все мне как дети. Передай им всем привет от меня и благодарность за гостинцы. А какая красивая картина мне попала в руки. Кто же это нарисовал?

— Дочка моя.

— У нее дар, так и передай.

Дед нарвал букет цветов у себя за домом. Такой он получился яркий, красивый.

— Передай их доченьке, скажи от деда, пусть она их нарисует. Смотри, какие они яркие.

Я кивнула и пожала деду руку. Из дома выходил Олег. Нам надо возвращаться. Мы едем молча, но я вижу, что Олег пытается заговорить, Он вздыхает, но не знает как начать. Я решаю ему помочь:

— Ты что-то хочешь сказать?

— Просто узнать хочу, что тебе подарить?

— Да что ты, мне не нужны подарки. У меня есть все необходимое. Этот разговор был мои подарком

— Говорила с мужем?

— Да, всего пару фраз. Но мне этого было достаточно. Просто услышать его.

Олег отвернулся и замолчал. Когда мы приехали в ДОМ, дети выбежали ко мне на встречу. Я рассказала, что говорила с их дедушками и бабушками, а еще с папой. Я сказала, что все живы и здоровы, что они теперь все вместе. Дети были очень рады