Джордж Ромни. Эмма (урожденная Лайон), леди Гамильтон. До 1802. Национальная портретная галерея, Лондон

Это все она.

Кстати, даже еще одетая в лохмотья, она уже была похожа на принцессу. Ее невинное благородное личико было обрамлено каштановыми волосами и очаровывало окружающих блестящими голубыми глазами. Она часто и заразительно смеялась, так как уже понимала, как красивы ее зубки в разрезе естественно-пухлых губ. Наряду с классическими формами девичьей фигуры она подкупала непосредственностью характера и мелодичным звуком голоса. А Ромни изображал ее то Венерой, то Кассандрой, то Жанной д’Арк, то Марией Магдалиной… Он реально сошел с ума, и всего за период до 1802 года, то есть до своей смерти, он создал массу портретов своей юной «богини», множество набросков и этюдов (она позировала ему почти триста часов).

А вот сэр Чарльз Грэвилл, сын 1-го графа Уорвика, просто «передал» Эмму своему дяде (брату матери) сэру Уильяму Гамильтону, сыну лорда Арчибальда Гамильтона и близкому другу короля Георга III. Передал не просто так, а, как говорят, за энную сумму денег – в счет погашения долгов и передачи ему имущества по завещанию.

Как бы то ни было, в 1784 году именно Чарльз Грэвилл свел красавицу Эмму с господином Гамильтоном. А 6 сентября 1791 года они венчались в Лондоне, в церкви Святого Георгия, что на Ганновер-Сквер. Так Эмма Харт стала леди Гамильтон, одновременно превратившись из бывшей любовницы сэра Чарльза в его… тетушку.

Великий Гёте отмечал, что Эмма «очень красива и отлично сложена». Вот его доподлинные слова:

«Лорд Гамильтон после долгого изучения искусства и многолетнего наблюдения природы нашел совершенное соединение природы и искусства в одной прекрасной юной девушке. Он взял ее к себе. Это англичанка лет двадцати Он сделал ей греческий костюм, который идет ей изумительно. С распущенными волосами, взяв две шали, она так меняет свои позы, жесты, выражения, что, в конце концов, думаешь, что это только сон. Что тысячи артистов были бы счастливы достигнуть – здесь видишь воплощенным в движении, с захватывающим разнообразием. На коленях, стоя, сидя, лежа, серьезная, печальная, шаловливая, восторженная, кающаяся, пленительная, угрожающая, тревожная… Одно выражение следует за другим и из него вытекает. Она умеет для каждого движения дать складки платья и их изменить, сделать сто разных головных уборов из одной и той же ткани».172

А потом сэр Уильям Гамильтон был направлен послом в Неаполь, а его блестящая супруга стала ближайшей подругой неаполитанской королевы, и они вместе с ней вершили политику целого государства.

Ну а затем имело место знакомство с прославленным флотоводцем Горацио Нельсоном. Судьба подарила им легендарную историю любви. А потом он погиб, находясь на пике славы, она же ушла из жизни всеми забытой нищенкой. Но ее имя осталось в истории. О ней снимают фильмы, ставят пьесы, пишут книги… Но вот лишь немногие знают, что с именем Эммы Гамильтон связана еще и одна из позорнейших страниц в истории британского флота…

Дело в том, что Неаполитанское королевство в ноябре 1798 года объявило Франции войну, и в этом немаловажную роль сыграл британский посол сэр Уильям Гамильтон. Безусловно, сыграла тут свою роль и красавица Эмма Гамильтон, его жена и близкая подруга королевы Марии-Каролины. А последнюю и не надо было долго уговаривать, ибо она давно хотела отомстить «проклятым французам» за казнь своей родной сестры – королевы Марии-Антуанетты.

Короче говоря, война была объявлена, и сначала все шло очень даже хорошо. Войска генерала Шампионнэ начали отступать, численность неаполитанской армии почти вдвое превышала численность французов, и король Фердинанд пребывал в самых радужных предвкушениях скорого блестящего успеха.

Адмиралу Нельсону и его милым «подругам» тоже казалось, что противник будет разбит в первом же бою. Но все получилось немного не так. Точнее – совсем не так. Очень быстро передовые отряды неаполитанской армии были отброшены, а потом и вовсе разгромлены.

В результате 21 декабря 1798 года королевская чета погрузилась на корабли адмирала Нельсона и отбыла на Сицилию. Конечно же, бежали из Неаполя и лорд Гамильтон с супругой. А французы вошли в Неаполь и тут же вместе с местными республиканцами объявили о создании Партенопейской республики.

Испытывая неловкость перед королем, а еще больше – перед дамой своего сердца, адмирал Нельсон старался как-то реабилитировать себя и все это время вынашивал планы, как бы быстрее изгнать французов из Неаполя. Но много ли он мог сделать с одним своим флотом?

При создавшемся положении изгнать французов могли только русские войска. Дело в том, что королевство было тогда союзником России. И вот к русскому адмиралу Ф.Ф. Ушакову, базировавшемуся со своим флотом на острове Корфу, был направлен неаполитанский министр Антонио Мишеру, которому поручили в срочном порядке добиться, чтобы на Сицилию было послано 9000 русских солдат. Кроме того, надо было организовать помощь кардиналу Руффо, собравшему так называемую «Христианскую королевскую армию», начавшему борьбу с французами и уже захватившему несколько небольших неаполитанских городов.

В результате в середине февраля 1799 года четыре русских фрегата с десантными отрядами на борту взяли курс к берегам Южной Италии.

Нападение русских с моря оказалось для французов неожиданным, и 22 апреля 1799 года над Бриндизи был поднят флаг антифранцузской коалиции. Потом русские десантники вышли к Неаполю. Одновременно с этим корабли Нельсона блокировали Неаполитанский залив, а полстраны уже было охвачено антифранцузским восстанием…

Республиканцы, засевшие в Неаполе, решили защищаться до последней крайности, и тогда русские, дабы избежать ненужного кровопролития, высказались за заключение перемирия с условием дать французам и их сторонникам возможность спокойно убраться во Францию. Кардинал Руффо с радостью поддержал эту идею и скрепил перемирие и условия капитуляции своей подписью.

Подчеркнем это еще раз: всем республиканцам была гарантирована жизнь и возможность вместе с французским гарнизоном отправиться во французский порт Тулон.

Джон Френсис Ригод. Капитан Горцио Нельсон. 1781. Национальный морской музей, Лондон

Однако вскоре после подписания капитуляции в Неаполь прибыл адмирал Нельсон, и он приказал французов отпустить, а вот неаполитанцев, помогавших французам, сурово наказать. То есть получилось следующее: поверив обещаниям, республиканцы сложили оружие и стали готовиться к погрузке на корабли, но тут появился Нельсон и объявил, что по отношению к «подлым тварям», «порочным чудовищам» и «негодяям» не может быть никаких обязательств.

Адмирала Ф.Ф. Ушакова это известие не просто огорчило. Оно его потрясло. Понятно, что «якобинцы»… Понятно, что представители страны, убившей своих законного короля и королеву… Но условия капитуляции и ухода французов были обговорены заранее. Кроме того, и их неаполитанским сторонникам была гарантирована личная безопасность… Кстати, и британский капитан Фут подписал этот договор от имени адмирала Нельсона…