Молния ударила всего в нескольких ярдах от суденышка.

– Мы находимся в лодке, на которой установлен большой медный шар, а вокруг – масса соленой воды, – усмехнулся Дидактилос. – Бедн, большое тебе спасибо.

– И храмы богов получили бы достойное освещение, – быстро добавил Бедн.

Дидактилос постучал тростью по корпусу лодки.

– Великолепная идея, но где ты возьмешь столько кошек?

Волны становились все выше и выше.

– Прыгай в воду! – заорал Ом.

– Зачем? – удивился Брута.

Очередная волна едва не перевернула лодку. Дождь шипел на поверхности шара, и во все стороны летели обжигающие капли.

– Нет времени объяснять! Прыгай за борт! Так будет лучше! Верь мне!

Брута поднялся на ноги и схватился за поддерживающую шар раму, чтобы сохранить равновесие.

– Сядь! – закричал Бедн.

– Я пойду прогуляюсь, – сказал Брута. – Некоторое время меня, возможно, не будет.

Лодка закачалась, и он полупрыгнул-полуупал в бурлящее море.

Молния ударила прямо в медную сферу.

Вынырнув на поверхность, Брута успел разглядеть раскаленный добела шар и «Лодку Без Имени», несущуюся по волнам, точно комета. Винт едва касался воды. Очень быстро суденышко исчезло за стеной дождя и тумана. А еще через мгновение шум бури перекрыл глухой взрыв.

Брута поднял руку. На поверхности, выдувая воду из ноздрей, показался Ом.

– Ты говорил, что так будет лучше! – закричал Брута.

– По крайней мере, мы еще живы! И держи меня повыше над водой! Сухопутные черепахи не умеют плавать!

– Но они могли погибнуть!

– Хочешь к ним присоединиться?

Волна накрыла Бруту с головой. На миг мир заполонила звенящая в ушах темно-зеленая пелена.

– Я не могу грести одной рукой! – закричал он, вынырнув на поверхность.

– Мы спасемся! Она не посмеет!

– О чем ты?

Еще одна волна накрыла Бруту, потянув его вниз за рясу.

– Ом?

– Да?

– По-моему, я все-таки не умею плавать…

Боги не склонны к самоанализу. От этой характерной черты их выживание практически не зависит. Обычно хватает способностей обманывать, угрожать и ужасать. Будучи способным, повинуясь своему случайному капризу сравнять с землей целый город, ты вряд ли станешь тратить время на спокойные размышления и анализ происходящего с точки зрения другого человека.

Однако во всей множественной вселенной тысячи мужчин и женщин, наделенных гениальными способностями и чувством сопереживания, посвятили свои жизни служению божествам, которые не способны переиграть их даже в домино. Например, сестра Сестина Щеботанская прошла по горячим углям только ради того, чтобы обличить местного вздорного королишку и выдвинуть философию разумной этики в честь богини, которую на самом деле интересовали лишь прически. Брат Зефилит Клатчский оставил свои обширные владения и семью, дабы посвятить свою жизнь уходу за сирыми и убогими, – а все в честь невидимого бога Ф'рума, который, согласно общему мнению, был настолько глуп, что собственную задницу и ту не мог отыскать – даже если бы у него была задница и были руки, которыми можно было бы ее нащупать. Сообразительность богам ни к чему, если рядом есть смышленые люди, которые готовы выполнять за них всю умственную работу.

Морская Королева, по мнению своих коллег, тоже особым умом не блистала. Но в ее мыслях, когда она опустилась на глубину, подальше от штормовых волн, чтобы чуть-чуть поразмыслить, определенная логика присутствовала. Маленькая лодка была заманчивой целью… однако сейчас появилась другое судно – более крупное, полное людьми и стремящееся прямо в центр бури.

Эта дичь была куда более соблазнительной.

Морская Королева всегда отличалась ветренностью.

Кроме того, в смысле жертвоприношений она сама себя обслуживала. И интересовало ее, в основном, количество.

«Плавник Господа» летел по гребням волн, и ветер рвал его паруса. Капитан, по пояс в воде, трудом добрался до носа, где, схватившись за леер, стоял Ворбис, явно не замечавший того факта, что корабль пребывает уже в полупогруженном состоянии.

– Господин! Нужно убрать паруса! Нам их не обогнать!

Зеленые молнии прыгали по верхушкам мачт. Ворбис повернулся. В адской бездне его глаз плясали дьявольские искры.

– Все это во славу Ома, – изрек он. – Вера – наш парус, а слава – порт назначения.

Терпение капитана иссякло. Насчет религии он ничего не мог сказать, но что касается моря – он вот уже тридцать лет бороздил морские просторы и кое-чему выучился.

– Наш порт назначения – морское дно! – закричал он.

Ворбис пожал плечами.

– А я и не утверждал, что по пути не будет остановок.

Капитан некоторое время пристально смотрел на него, после чего удалился прочь по бешено раскачивавшейся палубе. Весь его опыт свидетельствовал о том, что подобные шторма просто так не возникают. Невозможно за секунду переместиться из штиля в центр ревущего урагана. Море здесь ни при чем. Это что-то личное.

В грот-мачту ударила молния. Из темноты донесся чей-то крик, и на палубу рухнула огромная масса парусов и всяческого такелажа.

Капитан полуподплыл-полувскарабкался к штурвалу, у которого маячила тень рулевого, окутанная брызгами и, мрачным сиянием шторма.

– Живым нам не выбраться!

– АБСОЛЮТНО СОГЛАСЕН.

– Нужно оставить корабль!

– НЕТ. ВОЗЬМЕМ ЕГО С СОБОЙ. ОН МНЕ НРАВИТСЯ.

Капитан наклонился ближе к рулевому.

– Боцман Коплей, это ты?

– НЕ УГАДАЛ. ЕЩЕ ОДНА ПОПЫТКА?

Корпус налетел на подводную скалу и громко затрещал. Сразу за этим в единственную оставшуюся мачту вонзилась молния, и «Плавник Господа» сложился, будто бумажный кораблик, слишком долго пробывший в воде. Расщепившись, деревянные брусья фонтаном взлетели в грозовое небо…

Наступила неожиданная бархатная тишина.

Капитан ясно помнил ход последних событий. И связаны они были с водой, звоном в ушах и ощущением холодного огня в легких. Впрочем, воспоминания эти уже отступали. Он подошел к лееру, шаги его гулко раздавались в тишине, и заглянул за борт. Корабль, еще недавно разбитый о скалы, снова был цел и невредим. В некотором роде.

– Э-э, – сказал капитан. – Похоже, у нас закончилось море.

– АГА.

– И земля куда-то подевалась.

Капитан похлопал по лееру. Тот выглядел серым и несколько прозрачным.

– Э-э… Это дерево?

– МОРФОЛОГИЧСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ.