Комбриг показал на карте выявленные позиции противника, маршруты подразделений, рубеж развертывания. Как водится, подготовка марша в предвидении вступления в бой проходила в условиях неполноты данных об обстановке, поэтому о возможных действиях противника было сказано в общих чертах. Проще говоря, где встретим, там и побьем. Больше внимания Заплетин уделил построению колонн, выделив походные заставы и дозоры. Начало движения полковник назначил на 7:00 – то есть через час с небольшим.

Усманов осведомился с нехорошей усмешкой:

– Рагули в бой не пойдут?

– Возятся в городе. До послезавтра, может быть, управятся.

– Там Щирый командует? – брезгливо уточнил Кольцов.

Заплетин подтвердил:

– Он самый. Герой дебальцевского котла, бросил свой батальон и бежал. И сейчас тоже героизмом блещет… У них два танка в ночном уличном бою с перебитыми гусеницами – так и стоят, не могут починить… – Полковник оскалился презрительно и закончил постановку задачи: – Разойтись.

Серега с Артуром уже сбегали к полевой кухне и принесли усиленную порцию плотного завтрака. Реутов обнаружил в своем котелке слегка переваренную и недосоленную гречневую кашу, подкрепленную большой, вполне съедобной котлетой. Неторопливо добивая свою пайку, Вахрушин философствовал: дескать, кормят на убой, но могли бы по сто грамм выдать перед боем.

– А лучше сразу бутылку на экипаж, – добавил он глубокомысленно. – Как думаешь, старлей, дадут? Мы же, кишками чую, наступать будем.

– Дадут. А потом догонят и добавят, – заверил Аркан. – Да, будет наступление. Вперед пойдет рота на брониках, это будет и передовой отряд, и заставы тоже от них – головная и боковые. Следом – мы и артиллерия, а за нами – остальной батальон.

– Противник занимает опорный пункт? – тревожно поинтересовался Бородин. – Много противотанковых средств?

– Точно неизвестно. Впереди речка, мы ее пройдем, не замочив гусянки. Дальше пара то ли рощ, то ли фруктовых ферм. Противник может где угодно засады выставить, их обнаружить – задача походного охранения. Ну, и будем готовы к встречному бою.

Пока прогревали дизель и подтягивали последние гайки, подкралось время выдвижения. Моторы заверещали громче и настырнее, бригадное стойбище заволокло дымом солярки и бензина. В марш отправились тремя колоннами – в каждой по стрелковому батальону и танковой роте, ну и других видов оружия понемножку.

Было уже совсем светло, становилось жарко, а к полудню вовсе пекло будет. По такому поводу Вахрушин напророчествовал к вечеру или назавтра грозу с ветром, но Реутов и Бородин только посмеялись: прогнозы погоды, как известно, редко сбываются. Особенно теперь, когда перестали поступать сведения с метеорологических спутников.

Колонна между тем быстро удалялась от временного лагеря. Темп задавали механизированные подразделения, танки и БТР шли на скорости около 30 километров в час, грузовики с личным составом и артиллерийские тягачи тоже не отставали. Скоро должна была показаться пресловутая речка. Водная преграда, на которой всегда можно построить рубеж обороны.

Первый раз колонна попала под обстрел, когда передовой отряд приблизился к фруктовой плантации, обнесенной капитальной дощатой изгородью. Примерно сотня плодоносных деревьев с пышными кронами была высажена аккуратными шеренгами, и среди них внезапно заработали огневые точки – не меньше четырех автоматов или пулеметов, два гранатомета и, как оказалось позже, снайпер.

Потоки трассирующего металла заплясали вокруг бронетранспортеров и грузовиков авангарда. Мотострелки ответили с минимальной задержкой, подавив засаду огнем десятков стволов. Гранатометчики успели выстрелить всего по одному разу, а прибавившие газу машины проносились мимо яблонь, поливая рощу всеми калибрами легкого стрелкового оружия.

Передовой отряд миновал опасное место, но спустя три минуты к ферме приблизились танки. Аркадий даже увидел среди посеченных пулями силуэт «арабески», в кузове которой просматривался ствол безоткатной пушки.

– Тормозим, – приказал старший лейтенант.

Вражеские наемники, зомбированные до полной утраты инстинкта самосохранения, выпустили реактивную гранату буквально за секунду до мгновения, когда Реутов надавил ботинком на спусковую педаль. Осколочно-фугасный боеприпас взорвался рядом с «арабеской», и Бородин уже поднес следующий снаряд, когда граната угодила точно в ведущее колесо головного БТ.

«Не везет моему взводному», – подумал Аркан и послал в цель очередной подарок. «Арабеска» загорелась, однако пожар длился недолго, завершившись яркой вспышкой взрыва боекомплекта.

Плантация осталась позади, по курсу же заблестел голубизной чуть изогнутый, словно клинок ятагана, речной поток. Голова колонны уже растекалась линией машин, вступив в перестрелку с засевшими на другом берегу боевиками. Со стороны противника били пять или шесть стволов солидного калибра, стянутых к основательно выстроенному каменному мосту.

Надежды на переправу с ходу пропали быстро. Первой загорелась и встала «арабеска» бокового дозора. Затем, неловко вихляя по курсу, притормозил и замер БТР-60ПБ из усмановского батальона. Местность, как назло, была совершенно плоская, не укрыться.

– Денис, огонь по пушкам возле моста, – приказал в микрофон рации Реутов, снова принявший командование взводом из двух БТ-5.

Дистанция в полтора километра была некомфортной, особенно с примитивными прицелами созданных для кинофильма танков. Недолеты и перелеты не причинили врагу неприятностей, но оставалась надежда, что близкие разрывы загонят неприятельских наводчиков в стресс, мешая точно прицелиться.

Так и получилось: трехосная «сербиянка» с крупнокалиберным орудием в кузове дважды промазала по Реутову, а старлей все-таки положил осколочно-фугасный снаряд рядом с грузовиком. Следующий его выстрел угодил в передок «сербиянки», повредив колесо. Импровизированная самоходка накренилась, пушка при этом грохнула, но ствол уже смотрел вниз, поэтому снаряд разорвался в десятке шагов от машины.

К развлечению присоединился танк Зорина. Работая дуэтом, они всадили в подбитый грузовик еще несколько бронебойных и фугасных боеприпасов, после чего громоздкая «сербиянка» легла на бок и задымила.

Быстро оглядев сектор, Аркадий выбрал себе новую цель – обшитый решеткой восьмиколесный транспортер. На крыше мишени примостилась башенка, из которой торчало что-то чересчур скорострельное вроде многоствольной автоматической пушки. Орудие лихорадочно выбрасывало снопы трассирующих снарядов по кому-то правее реутовского танка. Старший лейтенант аккуратно навел орудие, но выстрелить не успел. Без всяких его на то стараний на броне вражеского гада сверкнула вспышка, расплылось облачко полупрозрачного дыма, потом из корпуса выплеснулось оранжевое пламя, а башня взлетела и скрылась из поля видимости.

В триплекс на лобовой броне Реутов увидел горящую машину и момент падения башни в реку, а боковой триплекс показал, кто совершил это чудо. Метрах в тридцати от БТ-5 № 225 стояла самоходка СУ-100 – шасси Т-34 с длинноствольным орудием, по слухам, пробивавшим насквозь даже «тигров». Башни у самоходной установки не имелось, поэтому экипаж принялся разворачивать всю машину, выбирая новую добычу для стомиллиметровой пушки.