Эта находка лишний раз свидетельствует о том, что между крупнейшими цивилизациями того времени – египетской, месопотамской, минойской, микенской – и Центральной Европой поддерживались оживленные торговые и культурные связи. В дикие, казалось бы, районы Европы стекались знания и верования, накопленные тогдашним цивилизованным миром.

Знания же эти – как тут не подумаешь, что они заимствованные? – начали утрачиваться еще в те времена, когда диском постоянно пользовались. С ним произошло то, что случалось со многими рукописными книгами в Средневековье. Новые знания были «вписаны» поверх старых. Упомянутые дуговые вставки закрыли две звездочки, изначально украшавшие диск отнюдь не по прихоти древнего мастера. Из справочного пособия, можно сказать, были вырваны две страницы.

Использовался этот диск на протяжении двух-трех, самое большее, четырех веков. Со временем он превратился в предмет культа – ему стали поклоняться. В конце концов он был захоронен либо в составе клада, либо в погребении некоего знатного человека.

В 2009 году ряды археологов и астрономов, истолковывавших «диск из Небры» и гадавших на звездной гуще, пополнили историки судостроения.

Ведь мы видим на диске не только Луну, три десятка звезд, но и корабль, плывущий «под небом голубым». Он напоминает «солнечную барку» египетских фараонов. Но, как оказалось, еще больше он похож на минойское торговое судно. Франсуа Бертем обнаружил подобное изображение при раскопках поселения критян – их фактории на небольшом островке Тавшан-Адаси, лежащем у побережья Турции. Точнее говоря, он нашел печать из горного хрусталя, датированную примерно 1900 годом до нашей эры. Эту крохотную печать (ее длина – менее двух сантиметров) украшало судно с поднятыми парусами, развеваемыми ветром. Оно, как две капли морской воды, похоже на барку со «звездного диска». Оно имеет ту же «характерную форму банана, что и стилизованное судно на диске из Небры», отмечает Бертем. Египетские суда выглядели несколько иначе; они управлялись при помощи руля. Минойцы же при маневрировании использовали гребные весла. Бертем полагает, что на диске из Небры эти весла отмечены короткими штрихами, рассекающими борт корабля (кстати, подобная символика встречается на изображениях кораблей в Древней Греции в эпоху бронзового века). В любом случае, заключает историк, из какой бы средиземноморской страны ни приплыло это судно, «возникает важнейший вопрос: почему на диске, найденном в Центральной Европе, показано типичное судно, бороздившее Средиземное море?» Может быть, изнеженные солнцем и морем критяне иногда, ради выгодного гешефта, отправлялись в далекую северную страну? Или косматые жители лесов пускались в поучительные поездки на южные курорты?

А по каким, кстати, причинам к череде небесных светил прибилось это суденышко? Историки полагают, что на диске из Небры отнюдь не случайно, наряду с Солнцем, подателем жизни, запечатлен корабль, главный «движитель» жизни в ту эпоху. В бронзовом веке к кораблям, как и к Солнцу, относились с благоговением. На них развозили по всему тогдашнему свету не только товары и сырье – медь и олово, шедшие на изготовление бронзы, но и важнейшие технологии, религиозные идеи, представления о мире. Корабли распространяли по берегам Европы, Африки и Азии семена цивилизации, и те постепенно давали всходы.

Археолог Харальд Меллер, директор Музея первобытной истории в Галле, полагает: «Корабль – это символ новой религиозной идеи. Сами астрономические знания, зашифрованные на этом диске, вероятно, ведут происхождение из Передней Азии, из современных Ливана, Ирака и Турции». Корабль, изображенный здесь, переносит Солнце, скрывшееся в темных водах на западе, туда, где оно вновь воссияет над миром, – на восток.

Если же выплыть из волн метафизики, то следует отметить, что присутствие корабля не может не напоминать о торговых связях этого региона с критянами. Расцвет минойской культуры приходится как раз на то время, когда пользовались диском из Небры, – на 2000-1600 годы до нашей эры. На Крите возникла своя уникальная цивилизация. Критяне создали разветвленную торговую сеть, охватывавшую обширную часть Средиземноморского региона. На многих островах появились их фактории – торговые форпосты этого предприимчивого народа. Критяне изобрели собственную письменность (впрочем, тайна «Фестского диска» до сих пор не разгадана). Возводили для своих правителей громадные дворцы, полные роскоши.

Сами по себе критяне не располагали месторождениями олова, но испытывали огромную потребность в нем. Век как-никак был бронзовым, а потому спрос на олово был очень велик. Вполне возможно, считает Бертем, критяне поддерживали «спорадические торговые отношения» с племенами, населявшими тогда территорию современной Германии, и получали от них олово. Некоторые специалисты, например немецкий этнолог Ханс Петер Дюрр, полагают даже, что они наладили оживленную торговлю с народами, жившими на побережье Северного и Балтийского морей, но большинство ученых не разделяют этой точки зрения. Наиболее вероятно, что отдельные купцы в поисках ценной руды отправлялись в очень далекие путешествия, в том числе бывали в северных странах. В эпоху классической древности, например, олово вывозили из Британии, доставляя его не только морским путем, но и сушей – через Галлию. Можно предположить, что и минойские купцы, отправляясь за рудой, вначале плыли на кораблях с острова Крит до побережья Северной Италии, а затем совершали переход через Альпы и, наконец, достигали Германии. Очевидно, создатели диска из Небры невольно (или намеренно) увековечили память об этих экспедициях.

Так что же представляет собой «небесный диск из Небры»? Что это, единственный в своем роде феномен или случайно найденная примета давней традиции? Вольфхард Шлоссер обратил внимание на определенную схожесть этого диска с легендарным щитом Ахилла, выкованным Гефестом («Илиада», XVIII, 481-486):

«Возникает впечатление, – пишет Шлоссер, – что речь идет о некоем древнем европейском мотиве, изображенном на небесном диске и литературно обработанном Гомером». Этот диск хорошо вписывается в контекст эпохи. В окрестности Небры им пользовались всего за четыре столетия до Троянской войны. И, может быть, подобные астрономические приспособления были известны в Микенской Греции и на Крите? Ведь, читая строки Гомера, трудно отделаться от впечатления, что поэт когда-то видел то, что описывал: этот «круг», и Солнце, и месяц, и прекрасные звезды на нем.

Шлоссер обращает внимание на греческий остров Делос, который считался местом рождения бога Аполлона, а со временем стал средоточием его культа, привлекавшим многочисленных паломников. Примечательно, что если смотреть с высочайшей вершины Делоса (там располагался храм, посвященный Зевсу) в сторону соседнего островка Ренея, где в древности простиралось обширное кладбище, то в день летнего солнцестояния Солнце скрывается за одной из гор на этом островке, а в день зимнего солнцестояния – за другой из гор. Подобная картина напомнила исследователю гору Миттельберг, гору Брокен… Может быть, в этом делосском храме тоже хранился свой «небесный диск» (кстати, по Геродоту, культ Аполлона и Артемиды был принесен греками с Севера, из страны гипербореев. – А. В.).