В башне вряд ли есть какие-то сокровища – он хоть и плохо знал историю, но понимал, что царь Петр не стал бы там что-либо прятать, а его прихвостни и подавно. Про часового Ворошилов тоже ничего не знал. А знал, что лет пятьдесят назад использовали эту башню как водонапорную – огромный запас воды в ней, должно быть, хранился. Вон какая громадина серо-розовая. Полезное, одним словом, строение. Так что гнать надо этого посетителя. Точнее, не гнать, а, пожалуй, надо будет сейчас вызвать кнопочкой дежурного и приказать арестовать этого явно подозрительного типа. Да, а вот нынешние склады из башни неплохо бы вывести…

Климент Ефремович уже приготовился нажать кнопку вызова дежурного офицера, которая располагалась снизу столешницы, но прежде поднял глаза на посетителя и резко передумал.

А ведь правда могут быть сокровища, и пригодятся они молодому государству. Здание огромное и построено больше двух сотен лет назад. За это время там могли и впрямь спрятать что угодно. И еще эта старорежимная башня стоит посреди Сухаревской площади и мешает наладить нормальный режим работы авто– и трамвайного транспорта.

Нарком глубоко задумался и даже не заметил, как его загадочный посетитель ушел. Спроси сейчас наркома, как тот выглядел и что говорил, – вряд ли он смог бы ответить. Больше того, он уже думал, что мысль о возможных сокровищах в Сухаревой башне принадлежит именно ему.

Еще минут через двадцать он вызвал адъютанта.

– Товарищ Овсеев, мне до завтрашнего вечера нужна справка по Сухаревой башне: ее история, мнение какого-нибудь важного архитектора. Да смотри, это не должен быть какой-то старорежимный хрыч. Чтобы наш был, пролетарский. А то я знаю этих…

– Есть, товарищ нарком обороны! – Адъютант, на петлицах которого красовались два синих прямоугольника помощника командира полка, приложил ладонь к козырьку фуражки.

– Иосиф Виссарионович, эта башня мало того что мешается посреди Сухаревской площади, но самое главное – там могут быть спрятаны огромные сокровища, сокрытые царским режимом. – Ворошилов сидел напротив Сталина в кремлевском кабинете вождя и рассказывал о своей идее насчет Сухаревой башни.

Его глаза преданно смотрели на вождя, а в душе потихоньку ворочалась обыденная ненависть и ревность. Нет, не этот грузинский недоучка-семинарист должен был стать вождем. Конечно, Климент Ефремович понимал, что и не для него самого это место. Но, черт возьми, и не для Кобы.

Но что было делать, судьба распорядилась именно так, и Климент действительно был предан революции и новому государству. А во главе стоял Сталин, а значит, надо подчиняться…

Вождь не торопясь набивал трубку и слушал наркома. И смотрел на него холодными глазами. Ворошилову было всегда не по себе от такого взгляда. Но он продолжал рассказывать Сталину про необходимость сноса башни. Тот долго его слушал и молчал. Потом вдруг неожиданно спросил:

– Клим, а что, если там нет золота?

– Иосиф, – нарком наклонился к Сталину, – и в этом случае будет польза. Эта башня запирает Сухаревскую площадь вот уже двести лет. А на ее месте можно сделать великолепную дорогу, пустить трамваи. Эта башня – просто пережиток царизма.

Сталину Сухарева башня была безразлична, но ломать большое здание – тут как следует подумать надо. И еще у него вызывала подозрение болезненность в вопросе о башне, которая чувствовалась в Климе. Как будто для него это был личный вопрос. Разумеется, надо еще послушать аргументы наркома, а потом обратиться к архитекторам, историкам, строителям наконец. Этот вопрос не горящий, и торопиться не стоит.

Однако чем дольше вождь слушал Ворошилова, тем больше с ним соглашался. А вдруг действительно сокровища, мешает на площади, трамваи…

18 августа 1934 года газета опубликовала статью о грядущем сносе Сухаревой башни.

Ряд известных архитекторов, историков, писателей отправили Сталину письмо, в котором писали, что Сухарева башня – это уникальное архитектурное и инженерное сооружение и что она служит украшением города. Это письмо несмело попытался поддержать Каганович.

После недолгой переписки Сталин вместе с Климентом Ворошиловым написал письмо, где вежливо поставил точку в споре.

В конце сентября начался снос башни. Точнее, не снос, а аккуратнейшая разборка. Башню разбирали буквально по кирпичику. В народе стали ходить слухи, что ищут библиотеку колдуна Брюса. Нашли что или нет, никто не знал. Но во время разборки останки башни тщательно охраняли.

Москва, наше время

– Вот так книга оказала влияние даже на архитектуру Москвы, – закончил рассказ Любомир Кузнец. – Ну вот, я вас немного развлек, а теперь расскажите о вашем Грибове.

Про Грибова решил пояснить Эру:

– Некто Антон Грибов со своим магом-приятелем преследует нас. Сам он не маг, а вот его приятель то ли и правда маг, то ли шарлатан, мы так и не поняли. И думали, что нападение вчера было организовано ими. Но ваша неосведомленность о Грибове выглядит очень странно.

Господин Кузнец показался программистам не только озадаченным, но и обеспокоенным.

– В неосведомленности ничего странного нет – просто нас не осведомили. – Он попытался шуткой скрыть свое смущение. – А могли бы рассказать подробней?

Эру и Моргот переглянулись опять. Эру кивнул приятелю. История закручивалась так лихо, что они все равно уже ничего не понимали, и им ничего не оставалось, как рассказать свою историю и ждать разъяснений.

Моргот вкратце пересказал события последних дней.

– Да-а, – протянул Кузнец, выслушав рассказ. – Двору Проклятых в моем лице неизвестно, кто эти двое. За вами охотятся именно рыцари. И это дурацкое нападение – их рук дело. А вот ваш Грибов… Возможно, конечно, что это просто совпадение. Если совпадение, то не страшно – мы не боимся раскрытия каких-то тайн. А вот если он послан еще какой-то скрытой силой, то его необходимо уничтожить. Но ему явно что-то известно. И таких совпадений не бывает.

Эру согласно кивнул.

– Не бывает. И его приятель очень непрост. И я не представляю, как нас можно было вычислить!

Он яростно швырнул на пол беспроводную мышь, которая оказалась у него под рукой. Кузнец внимательно посмотрел на программиста.

– Что вы решили делать? Если, конечно, решили.

– Убрать мы их решили, – зло ответил Эру. – Убрать.

– Убрать? – задал вопрос в никуда Кузнец и безмолвно пошевелил губами, словно попробовал слово на вкус. – Да, пожалуй, убрать. Это, скорей всего, те, кто хочет скрыть книгу. Но ее и так слишком долго скрывают. Убрать!

– Э-э, господин Кузнец, а ведь книгу мы вам не отдадим! – твердо сказал Эру.