litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория Англии от Чосера до королевы Виктории - Джордж Маколей Тревельян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 163
Перейти на страницу:

Государство Елизаветы было более либеральным, чем большинство городов и гильдий, оно поощряло переселение в Англию эмигрантов из других стран; обычно ими были беженцы-протестанты, и очень часто они приносили с собой в страну, дававшую им убежище, мастерство и знание новых производственных процессов. Экономический национализм, как он толковался Тюдорами, давал больше свободы отдельной личности, защищая ее от недоброжелательства местных жителей, которое обычно лежало в основе муниципальной политики.

Но эта экономическая свобода еще не была неограниченной политикой свободы торговли. Государство, которое дало отдельному англичанину или гугеноту право производить или торговать, устанавливало правила, которым он в интересах общества должен был подчиняться; с другой стороны, и рабочий, нанимаемый предпринимателем, должен был подчиняться определенным установлениям государственной системы ученичества.

Статут о ремесленниках (1563) требовал, чтобы каждый ремесленник в городе или в сельской местности обучался своему ремеслу в течение 7 лет под наблюдением мастера, который за него отвечал. Цель статута была в такой же степени социальной и воспитательной, как и экономической. Считалось, что «пока человек не достигнет 23 лет, он большей частью – хотя и не всегда – необуздан, не имеет правильных суждений и недостаточно опытен, чтобы управлять собой». После 24 лет, по истечении срока ученичества, он мог, если хотел, жениться, начать свое собственное дело или стать подмастерьем по найму.

Результаты системы ученичества в зависимости от характера мастера были или хорошие, или дурные. Должно быть, было много тяжелых случаев, причем в некоторые из них могли вмешиваться мировые судьи, ответственные за выдачу засвидетельствованного договора между учеником и мастером, как в случае, описанном в третьей главе «Оливера Твиста». Но в общем отношения между мастером и учеником как в области быта и воспитания, так и в области экономической жизни удовлетворяли задачам общества. В течение многих веков ученичество было школой англичан. Это был самый практичный ответ наших предков на всегда существующие проблемы технического образования и на проблемы трудного «послешкольного возраста». Система ученичества существовала до того времени, пока она не была отменена в XIX веке и заменена вначале хаосом «laissez faire» – ни в коем случае не в интересах молодежи нашей страны, предоставленной самой себе. Создавшееся таким образом положение вряд ли еще исправлено.

Но в конечном счете самой крупной социальной переменой в Англии эпохи Елизаветы было расширение ее заморских предприятий. В ее царствование наши купцы нашли новые и более отдаленные рынки – некоторые из них на другой стороне земного шара – взамен рынков в Нидерландах и Франции, которые с незапамятных времен поглощали главный экспорт английских товаров. Соответственно с изменением рынка произошло изменение умственного кругозора. При дворе и в Сити, в парламенте и господских домах, в мастерских и на пахотных полях шли разговоры об океане и о новых землях за ним; о Дрейке, Фробишере и Рэли; о романтичности и выгодах каперства и о жизни исследователей новых стран; о богатстве и безопасности Англии как морской державы; о перспективах колонизации как средствах улучшения личного благополучия и национальной мощи. И какое значение по сравнению со всем этим имела потеря Кале? Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов.

Англичане жаждали новых сфер деятельности. Самым влиятельным писателем века Шекспира, если не говорить о Фоксе, авторе мартирологов, был Хэклут. Хэклут, повествуя о деяниях наших исследователей и моряков, направлял за океан мысли отважной молодежи, ученых, государственных деятелей, купцов и всех тех, кто имел свободный капитал для вложения. Даже сквайры и земледельцы горных местностей начали мечтать о беспредельных просторах девственной земли, ожидающей с незапамятных времен, когда английский плуг поднимет ее целину.

При жизни Елизаветы ни одна колония не утвердилась прочно, хотя сэр Хемфри Гильберт пытался создать колонию в Ньюфаундленде, а Рэли – в Виргинии. Но целесообразность занятия англичанами умеренных районов Северной Америки сделалась общепризнанной государственной доктриной. Еще в 1584 году Хэклут настаивал на этом, чем снискал благоволение королевы и ее покровительство. Тем временем действительное достижение Англией в период царствования Елизаветы своего господства в Атлантике как морской державы и исследования новых стран подготовили почву для переселения английского народа, начавшегося в следующем поколении.

Характер войны с Испанией и ограниченное и своеобразное использование в последующие годы нашей победы над Армадой оказались основным фактором будущего развития стран английского языка и придали специфические черты развитию самой Англии. Победа подданных Елизаветы над испанцами не была такой военной победой, как победа Александра, Писарро или Наполеона. У Елизаветы было мало общего с этими героями или с ее знаменитым предшественником Генрихом V; хотя «Сказание об Азенкуре» не сходило с подмостков народных театров и наполняло англичан гордым сознанием своего былого величия, никто не желал добиваться новых таких побед на континенте или даже искать для них новое поле битвы в Испанской Америке. Победа над испанцами привела лишь к установлению морского превосходства нашего флота над испанским благодаря сочетанию индивидуальной инициативы с осторожной, предусмотрительной государственной политикой. Представление Дрейка о славе было иным, чем у Цезаря. Ему не нужен был ни один дюйм испанской земли в Старом или Новом Свете. Он стремился к добыче, к торговле, хотел свободно плавать по всем морям, почитать Бога, не впадая в ересь, и, наконец, заселять незанятые земли, где единственным обиженным был бы краснокожий индеец-кочевник.

Если бы подданные Елизаветы не были такими противниками налогов и больше любили военную славу, то энергия, с которой впоследствии была заселена Северная Америка, могла быть направлена по ложному пути – на завоевание и развитие тропических колоний Испании. Но мы не воспользовались в этих целях нашей морской победой.

Если бы действительно наше торжество над Испанией было выиграно огромными, (десантными) армиями, переброшенными флотом, как намеревались испанцы закончить победу Армады, если бы испанские колонии силой оружия были подчинены английскому господству, тогда нынешние Соединенные Штаты, Канада и Австралия никогда не появились бы на свет. И, по всей вероятности, характер такого военного напряжения направил бы английское общество и политику на воинственный и монархический путь [36].

Морская война Елизаветы имела обратное влияние: она усиливала стремление к свободе. Наличие военно-морского флота не дает возможности монарху держать в повиновении своих подданных, что он мог бы сделать, располагая армией. В Англии не было армии, и в гражданскую войну Карла I военно-морской флот действительно встал на сторону парламента. Другой основой новой Англии как морской державы было частное предпринимательство – отважные действия Дрейка, Хокинса и им подобных в американских водах, а также купеческих компаний, образовавшихся в Лондоне для продвижения торговли в отдаленные части света; эти действия развивали дух самоуверенности и самоуправления.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?