Спаллетти рассказывал Слуцкому о многом. О том, например, что капитан и легенда Рима Франческо Тотти мог запросто уйти с тренировки, если та ему не нравилась. И тренеру приходилось отчасти идти на компромисс – строить занятия так, чтобы они были по душе лучшему футболисту клуба. При этом на Тотти воздействовать было можно, а на Антонио Кассано – нет. Поняв это, Спаллетти жестко поставил вопрос перед руководством: Кассано должен быть продан. И боссы встали на сторону тренера.

А еще Слуцкий был поражен демократичной манерой общения синьора Лучано, не просто здоровавшегося по ходу их прогулки с каждым работником базы, но и спрашивавшим, как у кого дела в семье.

Пройдет пара лет, Спаллетти примет предложение «Зенита» и приедет работать в Россию. На первых порах всех очарует и будет именно таким, как предстал в рассказе Слуцкого. Но через пару чемпионских лет забуреет, испортится в нашей действительности – и покинет команду после жесточайшего конфликта с игроками, после того как испугается сказать футболистам в лицо то, что заявит в их адрес на пресс-конференции.

Потом будет получать еще два года зарплату от «Зенита», нигде не работая, – а когда «газопровод евро» из Санкт-Петербурга иссякнет, вернется в «Рому». И тут же, в те самые дни, когда я пишу эти строки, вдрызг разругается с Тотти по прозвищу Император, который требовал к себе особого отношения. То, что в их отношениях работало с десяток лет назад, теперь – не срослось.

Говорит все это о том, что люди меняются, и порой не в лучшую сторону. Все, что происходило со Спаллетти в последние годы, дает понять, что с бритоголовым итальянцем эти перемены произошли. Для Слуцкого, умеющего извлекать уроки и из своих, и из чужих ошибок, это должно стать хорошим снадобьем. От бронзовения.

Примерно в те же годы, что с Моуринью и Спаллетти, Слуцкий познакомится с израильтянином Авраамом Грантом. Ткаченко, который их свел, уже упоминал о впечатлении, которое молодой российский тренер произвел на умнейшего коллегу, не только дошедшего с «Челси» до серии пенальти в финале Лиги чемпионов, но и читающего лекции в лучших университетах мира.

Спустя годы близко познакомлюсь с Грантом и я. И во время очередной встречи в Москве, в июне 2010 года, прямо накануне вылета на чемпионат мира в Южную Африку, Авраам расскажет, что накануне беседовал со Слуцким три часа. И воскликнет:

«О, он будет одним из величайших представителей тренерской профессии в истории России! Ни секунды не сомневаюсь! У Слуцкого очень современное мышление. Он знает об игре очень много, но постоянно хочет узнавать еще больше. Понимает, что футбол не стоит на месте: ситуация меняется день ото дня. Мне нравится дискутировать с ним о футболе, спрашивать – знаю, что получу интересные и нетривиальные ответы.

Мы знакомы уже не первый день, и меня совершенно не удивило, что Леонид вышел с ЦСКА в четвертьфинал Лиги чемпионов. Он знает, как извлечь из команды все лучшее. И уверен, что всякий раз буду видеть его команду в развитии. Одно из важнейших качеств для любого тренера – то, что он не должен ни на секунду подумать о себе: я, мол, настолько хорош, что мне больше нечему учиться. Уверен, Леонид так не подумает».

Заметим: Грант сказал все это в 2010 году, когда у Слуцкого еще не было ни одного трофея на взрослом уровне. Но, несмотря на то что израильтянин не говорит по-русски, а у нашего тренера пусть в бытовом плане и сносный, но довольно лимитированный английский, Грант разглядел сермягу. И пока еще не ясно, до какой степени, но оказался прав.

• • • • •

Между тем в «Москве» у Слуцкого была самая низкая зарплата среди главных тренеров клубов премьер-лиги – 15 тысяч долларов. И на протяжении всех трех лет его работы там она не менялась.

Ткаченко, в целом позитивно отзываясь о генеральном менеджере «горожан», комментирует, слегка усмехаясь: «Юра Белоус – не самый щедрый парень».

Сам же Белоус говорит:

«У Слуцкого зарплата была меньше, чем у Петракова – почти в два раза. Но вопрос экономии не был тут принципиальным для Прохорова. Просто, когда ты ставишь парня без опыта работы, нельзя рисковать высокой зарплатой.

Леонид всегда очень корректно относился к финансовым вопросам, никогда их не поднимал. У него была самая низкая зарплата в премьер-лиге. Когда я сказал об этом Прохорову, он парировал: «Пусть скажет спасибо, что мы его поставили и что он тут работает у всех на виду».

Несколько раз я выходил на Михаила Дмитриевича с предложением поднять – сам же не мог этого сделать, у меня был утвержденный бюджет с указанной зарплатой. Когда же после этого пришел Блохин, за его имя заплатили в десять раз больше».

Между тем у Слуцкого к этому времени уже была полноценная семья с маленьким ребенком. Он смог ее перевезти из Волгограда в Москву только после того, как возглавил основу – с резким повышением заработка. В дубле-то были вообще слезы.

В интервью моим коллегам Юрию Голышаку и Александру Кружкову Слуцкий рассказал, как познакомился с женой. А по ходу дела поведал еще пару занятных историй:

«Ирина – из Азова. Окончила философский факультет, но по специальности не работала ни дня. Познакомились в Ростове. Я к Роме Адамову туда часто приезжал на машине, когда тренировал в Элисте.

Приятного в этих поездках вообще-то было мало – особенно когда по Калмыкии едешь. Темень, фонарей нет, а из калмыцких деревень то трактор без опознавательных знаков вырулит, то корова на дороге попадется. Но обошлось. Я вот вспоминаю, как с «Олимпией» ехали в Германию на автобусе, с нами был друг президента клуба. Купил там машину, погнал в Волгоград. Катил за нашим автобусом, и время от времени просил кого-то составить ему компанию. Чтоб не скучно было.

Едва я пересел к нему и притормозили где-то в польских лесах, оттуда вышли местные ребята. С ножами. Потребовали денег. Я даже не успел испугаться. Они так комично говорили по-русски, да и выглядели на фоне наших бандитов непрезентабельно. Но друг президента спорить не стал, отсчитал деньги. В 1990-е это было нормой. Все, кто гонял автомобили через Польшу, платили дань.

Из Калмыкии в Ростов – слава богу, нет. Так вот, однажды еду, смотрю – девушка симпатичная голосует на дороге. Остановился. Азов – пригород Ростова, мне было по пути. Обменялись телефонами. Ну и закрутилось.

Свадьбы фактически не было. Я уезжал на сбор, накануне зашли в загс, быстренько расписались. Утром уже трясся в поезде. С тренерами пошли отметить в вагон-ресторан. Они хохотали: «Вот это свадьба – невесты нет, сидим в вагоне…»

Людмила Николаевна рассказала мне о том, как восприняла появление в доме невестки:

«Нормально отнеслась. Потому что уже шли разговоры об этом, Лёне было 32 года. И сама я понимала, что – надо. Заранее подготовила себя к такому повороту событий. Помню нашу первую встречу, Лёня с Ириной пришли к нам домой в Волгограде. А через год Димка родился.

Свадьбы действительно почти не было – Лёня был очень занят в «Москве». И потом, он очень не любит какие-то пышные вещи, касающиеся его самого. Вот Адамову или Колодину, другим «олимпийцам» он может устроить все что угодно. Но не себе.