другими подробностями. Я обратил внимание председателя на бессмысленность такого пересчёта, при котором он может назвать любое число, поскольку никому не даётся возможность перепроверки. Прервав таким образом неблагодарный труд с бюллетенями федерального списка кандидатов, комиссия в урезанном составе из пяти человек перешла к бюллетеням муниципальных кандидатов.

Тут вскоре появился мой конкурент кандидат в депутаты от партии «Справедливая Россия» со звучной фамилией Александр Лебедев и тоже стал требовать пересмотра и пересчёта бюллетеней, заявив, что председатель не показывает бюллетени на камеру, как того требует инструкция.

Думаю, читатель уже догадался, что ему в требовании пересчёта тоже было отказано. Не стану говорить о том, как данные по моей фамилии в протоколе сначала были одни, потом сократились неожиданно, увеличив данные по моей конкурентке, наверное, великолепной женщине, с которой я не был знаком. Поэтому расскажу немного о том, что же было дальше после этой ночи фальсификаций, которую, конечно, по телевидению, никому не показывали.

Заседает территориальная комиссия. Это надо было видеть, и, надеюсь, желающие смогут это сделать в интернете, поскольку всё, что происходило в зале управы Нагатинского затона, снималось двумя видео камерами и что-то обязательно попадёт в сеть.

Председательствовала очень милая женщина, обходительная, почти со всеми членами комиссии «на ты». Её, правда, все называют уважительно Елена Петровна Кокурина. Она старается никогда не кричать. Ну, разве что кто-то уж очень настойчиво начинает, как говорится, качать права и требовать справедливости, с концепцией которой она не согласна, тогда в её голосе появляются стальные нотки, и тогда становится понятно, что гладить её по шёрстке не всегда удобно. Видимо, члены её комиссии хорошо знают такие особенности, потому на её ласковое обращение к молодому коллеге о том, каково его мнение по такому-то вопросу, он без тени сомнения отвечает: «А я согласен с вами», не заметив при этом, что сама председатель ещё не высказала своего мнения. Очевидно, он его чувствовал.

На заседании рассматривалось тринадцать жалоб. Авторы каждой требовали отмены результатов выборов на том или ином участке. Где-то удалили наблюдателей, где-то высокое должностное лицо вырвало у наблюдателя телефон, где-то не позволяли пересчитывать бюллетени и не допускали к урнам и спискам избирателей. Я в одном протесте описал то, что происходило на участке 1812, а в другом возмутился грубейшей перестановкой данных голосования уже в сводной таблице результатов, в которой более высокие данные кандидата Шишковой записали кандидату Никулаевой, оказавшейся победителем, а её меньшие данные записали Шишковой, хотя в протоколе заседания комиссии участка 1814 было записано наоборот. То, что это уголовно наказуемая перестановка, вполне очевидно.

Любопытный эффект произвело это моё письменное заявление. Председатель Кокурина несколько удивлённо подняла брови, попросила принести ей калькулятор, быстро посчитала, и, облегчённо вздохнув, заявила, что и при снятии с Никулаевой лишних ста с лишним голосов, она всё равно опережает меня на тридцать голосов, потому тут не о чем говорить, тем более, что, как тут же выяснилось, по их мнению, перемена местами чисел произошла чисто механически, а не умышленно. И никаких извинений от мягко улыбающейся всем женщины. А что касается моего требования пересчёта бюллетеней на другом участке, где, по моему мнению, были дописаны голоса той же Никулаевой, то комиссия большинством голосов приняла решение о нецелесообразности удовлетворения этого требования.

Собственно говоря, такое же точно решение принималось членами комиссии по всем жалобам наблюдателей за выборами на участках Нагатинского затона. Возражения двух других членов комиссии, их горячие речи в поддержку жалоб отражались в протоколах, но не влияли на принятие решений.

Вот, кажется, я и отразил прозрачность нынешней избирательной кампании. Ах, да, о зарплате, которая зомбирует исполнителей, я вроде бы написал в начале своей басни, а о волках забыл. Ну да талантливый мой читатель сам может сообразить, где же здесь в этой истории волки и в чьи шкуры они рядятся.

Успехов вам, избиратели!

В третьей части моего описания предлагаю читателям два моих официальных протеста, предъявленных территориальной комиссии, по которым принято было решение о нецелесообразности моих требований. Хотелось бы узнать мнения читателей по этому вопросу.

Председателю Территориальной избирательной комиссии

Района «Нагатинский затон» г. Москвы

Кокуриной Е. П.

От кандидата в депутаты округа № 6

Бузни Евгения Николаевича

Заявление

Обращаю Ваше внимание на то, что во время проведения подсчёта бюллетеней избирателей по выборам как президентских, так и муниципальных кандидатов, на избирательном участке № 1812 председателем комиссии был допущен ряд нарушений, которые осуществлялись, несмотря на протесты со стороны наблюдателей и некоторых членов комиссии с правом решающего и совещательного голоса. В результате чего некоторые члены комиссии покинули заседание, не дожидаясь окончательного оформления протокола и не подписав его.

Нарушения при подсчёте бюллетеней были следующими:

Председатель УИК Винокуров Р. сначала оглашал каждый бюллетень для распределения членам комиссии по кандидатам, но быстро утомившись, просто поднимал бюллетени и быстро отдавал тому или иному члену комиссии, что при большом количестве бюллетеней всегда правильно сделать было трудно и вызвало сомнения у наблюдателей в точности. По этой причине наблюдатели предложили провести перепроверку стопки бюллетеней за кандидата Путина. Председатель принял решение отказать в этом вопросе. И только после открытого заявления члена комиссии с правом совещательного голоса Некрасовой Е. И. перед камерой интернета о совершаемом нарушении Винокуров согласился выполнить пересчёт этой пачки, но не членами комиссии, а самостоятельно, что было лишено смысла.

Подсчёт бюллетеней технологически проводился членами УИК таким образом, что вызывал сомнения в правильности подсчёта и не позволял провести проверку. Члены комиссии брали пачки бюллетеней, каждая из которых насчитывала от 75 у Миронова до 1148 у Путина, и не раскладывая их на более мелкие пачки, например по десяткам или хотя бы полусотням, перебирали листы пачки пальцами целиком, что, естественно, приводило к сбоям во время мысленного подсчёта и необходимости возврата к началу счёта. Не смотря на мои неоднократные предложения проводить подсчёт мелкими пачками, которые легко можно было бы перепроверить, этого сделано не было. При пересчёте пачки бюллетеней по кандидату Путину председательствующий Винокуров начал подсчёт всей пачки лично таким же способом, отказавшись распределить всю пачку по нескольким членам комиссии. В таком случае он мог назвать любое число, которое могло быть либо случайно, либо умышленно ошибочным. Такой пересчёт не имел никакого смысла.

С момента начала подсчёта бюллетеней и до окончания оформления протокола председатель комиссии, как и члены комиссии постоянно прерывали работу и выходили из помещения то ли покурить, то ли посовещаться в других помещениях. После их