Попутно он поинтересовался, кто будет подписывать окончательный текст соглашения о перемирии — эта же делегация или будут назначены другие представители.

Сент-Иваньи поспешил ответить, что делегация имеет полномочия на подписание необходимых документов.

Генерал армии Антонов информировал руководителя венгерской делегации, что представители штаба Малиновского 12 октября будут ждать венгерского парламентера в точке пересечения сегедского шоссе с передовой линией фронта. Прямой контакт представителя венгерского командования со штабом маршала Малиновского позволит организовать взаимодействие венгерских и советских войск.

Фараго был явно доволен тем, что переговоры вступили в фазу конкретных действий.

Наконец, состоялось подписание предварительных условий перемирия. Граф Телеки посмотрел на часы и записал точное время в записную книжку: 20 ч. 57 мин. Молотов резюмировал: «Ну, теперь мы союзники». За рукопожатиями последовали тосты.

Переговоры о перемирии вступили в завершающий этап.

В венгерских правящих кругах уже ни у кого не было сомнения в том, что немцы готовят переворот. Хорти втайне предпринимал отчаянные шаги, чтобы не допустить захвата власти нилашистами (нилашисты — члены партии скрещенных стрел: по венгерски — Nyilaskeresztes part.).

Начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Я. Вёрёшу[33]регент поручил встретиться с лидерами оппозиционных партий — Сакашичем (социал-демократическая партия) и Тильди (партия мелких сельских хозяев). Беседа с ними продолжалась около двух часов. В центре внимания был вопрос о подготовке выхода Венгрии из войны. Вёрёш знал о контактах сына Хорти с представителями оппозиции. Ему было известно содержание памятной записки, которую они передали главе государства. В этом документе содержалось требование немедленно заявить о выходе Венгрии из войны; обратиться к СССР с просьбой заключить перемирие; вооружить дружины рабочих для поддержки правительства; сформировать коалиционное правительство с участием представителей оппозиционных партий; выпустить из тюрем политзаключенных.

Вёрёш информировал участников встречи о том, что у регента имеются неопровержимые данные о подготовке нилашистами путча при поддержке немцев. Он обещал предоставить для вооружения рабочих отрядов 5 тысяч винтовок.

13 октября генерал Вёрёш пригласил к себе полковника Хадвари и спросил, согласен ли он возглавить вооруженные отряды рабочих. Получив утвердительный ответ, генерал обещал предоставить винтовки со складов будапештского гарнизона.

Хорти пригласил к себе начальника Генерального штаба и сообщил ему, что 15 октября он намерен порвать с Германией. В связи с этим он приказал передать утром следующего дня по военной связи телеграмму с условным текстом: «Выполняйте директиву 1.111.1920». Это будет сигналом для командующих армий прекратить военные действия, установить связь с советским командованием и повернуть оружие против немцев.

Вёрёш попытался убедить адмирала Хорти выступить с заявлением о разрыве отношений с Германией не в Будапеште, а в штабе 1-й венгерской армии в г. Хусте (на востоке Венгрии). Если заявление будет сделано в столице, продолжал он, то через два часа после этого мы оба будем арестованы.

Несмотря на то что еще раньше регента предупреждали генерал Жеденьи и командир первого корпуса генерал Бакаи о необходимости переехать с семьей в г. Хуст под охрану 1-й армии, Хорти самоуверенно заявил: «Я уверен, что если обращусь к немецкому послу с просьбой, чтобы немецкие войска покинули территорию Венгрии, то события будут развиваться как в Финляндии». Он обещал подумать над тем, чтобы перебраться в г. Хуст, но в конце концов отказался от этой мысли.

Из Москвы было получено несколько шифротелеграмм. Фараго сообщил, в частности, что советское командование будет ждать на сегедском шоссе венгерского представителя для согласования совместных действий советских и венгерских войск. Надо было что-то предпринимать. Регент поручил подобрать надежного офицера и направить его к маршалу Малиновскому, чтобы выяснить, о каком взаимодействии может идти речь.

Работая после войны в Союзной контрольной комиссии для Венгрии, я познакомился с капитаном Грубером, который в 1944 г. был переводчиком в штабе маршала Малиновского. Он рассказал мне, что венгерское командование послало для согласования действий венгерских и советских частей совершенно некомпетентного офицера.

Грубера я знал как серьезного, эрудированного человека, и его рассказ заинтересовал меня.

Малиновский был в курсе ведущихся в Москве переговоров с венгерской делегацией. Логично было предполагать, что румынский прецедент облегчит венгерскому руководству разрыв с немцами и организацию взаимодействия с частями Красной армии. Генерал армии Антонов информировал командующего фронтом о том, что венгерское командование согласно направить к нему парламентера для согласования совместных действий.

13 октября 1944 г., как было условлено с венгерской стороной, на шоссе севернее г. Сегед наши фронтовые разведчики встретили двух парламентеров. Их доставили в штаб 23-й дивизии, а затем в местечко Деск, где размещался командный пункт Малиновского. Венгерский парламентер полковник Уташи[34]предъявил свой дипломатический паспорт, выданный ему еще в бытность его военным атташе в Англии и США. Второй офицер оказался его адъютантом. Уташи, как выяснилось, возглавлял отдел военнопленных и совершенно не владел оперативной обстановкой на фронте. Парламентер не получил никаких полномочий вести переговоры с советской стороной. Единственное, что он смог передать маршалу Малиновскому, это была просьба адмирала Хорти вести боевые действия в обход Венгрии, на севере — через Чехословакию и на юге — по территории Хорватии.