– Значит, бывают «модные» манекены и «не модные»? – удивилась Марго. – Вы не шутите?

Ольга тряхнула белокурой головкой:

– Нет. Это совершенно точно.

Марго покачала головой и хмыкнула.

– Тысячи раз видела в витринах манекены, но никогда не задумывалась о людях, которые их изготавливают.

– Ничего удивительного, – сказала Ольга. – Люди воспринимают их как данность. Словно они растут прямо из витрин, как грибы из пеньков. Но это не так. В основном манекены изготавливают на больших фабриках – поточным методом. Но я делаю «эксклюзив» для дорогих бутиков. Каждая модель представлена всего в нескольких экземплярах.

– И что, за это хорошо платят?

Ольга засмеялась:

– Иногда да! Но миллионером я пока не стала.

– Надеюсь, у вас еще все впереди, – сказала Марго.

– Я тоже надеюсь.

Фил отхлебнул кофе и нахмурился. Марго поняла, что он намерен перевести разговор в более прагматическую плоскость, и не стала ему мешать.

– Ольга Николаевна, – медленно заговорил он. – Незадолго до размолвки ваш жених Георгий подарил вам картину, которую привез из Москвы…

– Вы говорите о картине Амедео Модильяни? – с улыбкой спросила Ольга.

Фил осекся. Он покосился на Марго, та ответила ему таким же изумленным взглядом.

– Так вы знаете, что это Модильяни? – спросил Фил.

Улыбка Ольги стала еще шире и лучезарнее:

– Конечно! В свое время я училась в художественной школе и могу отличить настоящий шедевр от работы крепкого мастера. А уж стиль Модильяни – тем более. У него удивительная манера. Его работы не спутаешь ни с какими другими.

– И вы не удивились, когда ваш жених преподнес вам такой подарок? – хмуря брови, спросил Фил.

– Ну… – Ольга пожала плечами. – Сначала я не поняла, что это Модильяни. Я подумала, что кто-то написал картину в его стиле, только и всего. Но потом… когда я всмотрелась тщательнее… я поняла, что все не так просто. У моего знакомого реставратора есть специальная лампа для просвечивания картин. Я отнесла ему картину, и мы просветили ее лучом. Так я узнала, что холсту около ста лет и что недавно его реставрировали. С тех пор я ждала вас чуть ли не каждый день. Людей, которые придут и станут задавать вопросы.

– Картина все еще у вас? – пытаясь скрыть волнение, спросила Марго.

Ольга перевела на нее спокойный взгляд и кивнула:

– Конечно. Я спрятала ее на антресоли. Вы заберете ее прямо сейчас?

– Мы обязаны это сделать, – ответила Марго официальным голосом.

Ольга вздохнула:

– Жаль… Я знала, что картина у меня не останется, но… Я успела к ней привыкнуть, понимаете? К тому же чертовски приятно знать, что ты владеешь шедевром великого мастера.

Она поставила чашку на столик и поднялась с дивана.

– Пойдемте. Выдам вам ваше сокровище.

Марго и Фил вскочили с кресел и направились следом. В прихожей Ольга приставила к стене лестницу-стремянку, поднялась по ступенькам, протянула руку и открыла дверцу антресоли. Все это время Фил и Марго напряженно следили за ее движениями.

– Ну, вот, – сказала Ольга и, спустившись с лесенки, протянула Филу картину, завернутую в бумагу. – Разверните и посмотрите.

Марго опередила Фила. Она взяла сверток, позволив себе на мгновение задуматься над вопросом: а что они будут делать, если картина не та? Ответ пришел сам собой: «Ничего». Марго усмехнулась и, не мешкая больше ни секунды, сорвала с картины бумагу. Глаза ее широко распахнулись. Слава тебе, господи, никаких сюрпризов!

– Это она? – спросил Фил.

Марго, не отводя от картины завороженного взгляда, кивнула:

– Да. Локальные цвета. Неповторимая манера. Влияние… Какой, вы говорили, художник оказал на него влияние?

– Боттичелли, – ответил Фил. – И еще скульптор Бранкузи.

– Вот-вот, – кивнула Марго. Она повернулась к Ольге и веско проговорила: – Мы ее забираем.

– А разве вам не нужны понятые? – поинтересовалась Ольга, поправив пальцем очки.

– Нет, – сказал Фил. – Это ведь не обыск.

– Но вы хотя бы расписку оставьте, – попросила Ольга. И добавила с лукавой улыбкой: – Так, на всякий случай. Я знаю, что она не будет иметь никакого юридического значения, но мне так будет спокойней. Напишете?

Фил улыбнулся:

– Разве можно отказать такой милой девушке? Несите бумагу и ручку!

– Я мигом.

Ольга повернулась и выпорхнула из прихожей. Фил наклонился и шепнул на ухо Маргарите:

– Быстро к выходу!

Повторять дважды не понадобилась. Марго бесшумно и быстро скользнула к двери. Когда Ольга вышла из гостиной с авторучкой и листком бумаги в руках, «следователей прокуратуры» уже и след простыл.

4

– Здорово! – восхищенно проговорила Марго, торопливо шагая по улице со свертком под мышкой.

– Что здорово? – не понял Фил.

– Здорово мы это провернули! У меня до сих пор руки трясутся. Такой выброс адреналина! Будто с парашютом спрыгнула!

– А ты прыгала с парашютом?

Марго качнула головой:

– Нет. Но два раза собиралась.

В наплыве чувств Марго вдруг остановилась посреди улицы, встала на цыпочки и чмокнула Фила в губы.

– Ты молодец! – похвалила она. – Без тебя бы я не провернула эту операцию так быстро!

И она как ни в чем не бывало зашагала дальше. Фил опомнился и быстро нагнал ее.

– Спасибо на добром слове, – сказал он. – Но «операция» еще не закончена. Теперь мы должны…

– Да-да, я помню! – кивнула Марго. – Теперь мы должны ее продать! Но я уверена, что ты что-нибудь придумаешь!

Фил нахмурился.

– Видишь ли, – начал он. – Дело в том, что… – Вдруг Фил осекся, быстро глянул на темную витрину магазина, мимо которой они проходили, и, нахмурившись, быстро проговорил: – Не останавливайся, не оборачивайся и не показывай, что напугана!

– Что за чушь, – фыркнула Марго. – Я вовсе не напугана.

– Сейчас будешь, – сказал Фил. – За нами следят.

Марго от неожиданности сбавила ход и попыталась обернуться, но Фил подхватил ее под руку и чуть ли не силой потащил дальше.

– Я же сказал – не оборачивайся! – строго сказал он. – Веди себя так, словно ничего не произошло. И улыбайся.

Марго машинально растянула губы в улыбке. Фил взглянул на нее и поморщился.

– Выглядит так, как будто у тебя нервный тик или страшно разболелись зубы, – сказал он. – Лучше не улыбайся.