«Он отправился в Тайбэй хорошенько погудеть, – сказал ему Кро во время одного из конспиративных разговоров, когда оба они общались при помощи телефонов-автоматов. – Вернется только в четверг». В информации, полученной Кро по его каналам связи, можно было не сомневаться.

Он не стал фотографировать особняк под названием «Семь врат», но с глуповатым видом поглазел на него. Перед ним была вилла с черепичной крышей, стоявшая на довольно большом расстоянии от дороги, с большой верандой, выходящей к морю, и белой ажурной декоративной изгородью с аркой, увитой вьющимися растениями, которая красиво смотрелась на голубом фоне сливающихся моря и неба.

Кро сказал ему, что Дрейк, должно быть, выбрал название в память о Шанхае, где в стенах старого города было устроено семь городских ворот. «Сентиментальные воспоминания, сынок. Никогда не делай ошибки, недооценивая власть сентиментальных воспоминаний над узкоглазыми, но, с другой стороны, никогда не будь слишком сильно уверен в ней. Аминь». Джерри увидел около этой виллы лужайки и даже, что показалось ему забавным, площадку для крокета. Далее – великолепный цветник из со вкусом подобранных азалий и роз, модель джонки длиной более трех метров на бетонной подставке, изображающей море, и полукруглый, как эстрада для оркестра, бар с сине-белым полосатым навесом. Вокруг были расставлены белые стулья, и была… только одна человеческая фигура – мальчик в белых брюках, белом пиджаке и белых ботинках. По всей вероятности, семейство Ко ожидало гостей. Другие мальчики домашней прислуги мыли машину «Роллс-ройс Фэнтом» табачного цвета. Большой гараж был открыт, и Джерри заметил там «крайслер», но не рассмотрел, какой модели, и черный «мерседес» со снятыми номерами: должно быть, машину ремонтировали и номера сняли как помеху. Уэстерби постарался уделить ровно столько же внимания и другим особнякам на Хедлэнд-роуд и даже сфотографировал три из них.

Проехав дальше, к заливу Дип Уотер Бей, он остановился на берегу, рассматривая небольшую армаду джонок и катеров, принадлежащих биржевым маклерам, которые стояли на якоре и покачивались от морской зыби, но не смог рассмотреть отсюда «Адмирала Нельсона», знаменитую океанскую яхту Дрейка Ко – бесконечное повторение имени Нельсон, о чем бы ни шла речь, начинало действовать угнетающе. Он уже собирался уходить, когда услышал, что его окликают снизу: он прошел по шатким деревянным мосткам и увидел лодку, которую здесь называли «сампан». Старуха, сидевшая в ней, улыбалась ему и показывала на себя желтой куриной ножкой, которую перед тем обгладывала беззубыми деснами. Забравшись в лодку, Джерри жестом показал на яхты и катера, и она устроила ему небольшую экскурсию, чтобы он мог рассмотреть их вблизи, Она гребла, все время смеясь и что-то напевая, продолжая держать во рту куриную косточку.

«Адмирал Нельсон» был очень ухоженной, изящной и не очень высокой яхтой. Три мальчика в белых парусиновых штанах старательно драили палубу. Джерри попробовал подсчитать, сколько же у Ко уходит в месяц на расходы по содержанию всех его владений (хотя бы на прислугу). По пути назад он остановился у бесплатной больницы Дрейка Ко для детей и пришел к выводу, что, если верить поверхностному впечатлению, больница тоже находится в отличном состоянии.

На следующий день, рано утром, Джерри заглянул в роскошно отделанный вестибюль небоскреба в центральной части города, где находились конторы многих компаний, и изучил медные таблички, рассказывающие об обитателях этого здания. «Чайна Эйрси» и ее филиалы занимали три верхних этажа, но, как и можно было предположить, нигде не упоминалось об «Индочартер, Вьентьян ЮА», первоначальном получателе двадцати пяти тысяч американских долларов в последнюю пятницу каждого месяца.

В папке с газетными и журнальными вырезками, которую он читал в корпункте Люка, были ссылки на архивы консульства США. На следующий день Джерри отправился туда с целью «проверки фактов для статьи об американских солдатах в Венчай». Под присмотром умопомрачительно красивой девушки Джерри переходил от полки к полке, время от времени брал что-то и просматривал, а потом пристроился к самым старым документам, относившимся к самому началу пятидесятых, когда Трумэн ввел эмбарго на торговлю с Китаем и Северной Кореей. Консульство в Гонконге получило указание сообщать о всех нарушениях, и теперь он держал в руках отчет о том, что им удалось раскопать. После лекарств и электротоваров больше всего нарушений было связано с нефтью, и «компетентные», как их обычно называют, «органы США» всячески старались этому воспрепятствовать: они устраивали западни, выставляли патрули береговой охраны, допрашивали перебежчиков и пленных и наконец представили в подкомитеты сената и палаты представителей Конгресса США огромные досье с материалами.

Речь шла о 1951 годе (два года спустя после захвата власти коммунистами в Китае) – как раз тогда, когда Ко приплыл на джонке из Шанхая в Гонконг без цента в кармане. Операция, о которой упоминалось в статье из папки в корпункте Люка, была осуществлена шанхайцами, и поначалу казалось, что это – единственное, что связывало с ними Ко. В те дни многие иммигранты из Шанхая жили в совершенно антисанитарных условиях, в переполненной сверх всякой меры гостинице на улице Де Вероуд. Во вступлении говорилось, что они были одной огромной семьей, которую объединили общие страдания и нищета. Некоторые еще раньше вместе бежали от японцев, точно так же, как теперь вместе бежали от коммунистической угрозы.

«После того как мы столько натерпелись от коммунистов, – заявил один из задержанных на допросе, – самое малое, что мы могли сделать, – это погреть руки на их проблемах.

Другой был более агрессивен: «Гонконгские жирные коты наживаются на этой войне и получают миллионы. Кто продает красным электронное оборудование, пенициллин, рис?»

В пятьдесят первом для них были открыты два пути, говорилось в докладе. Первый – дать взятку пограничникам и переправить нефть через Новую территорию и дальше, через границу, на грузовиках. Второй – доставить ее морем, что означало, что взятку надо дать портовому начальству.

Опять показания одного из допрошенных: «Мы, люди из Хакка, хорошо знать море. Мы находить корабль триста тонн, мы взять корабль в аренда. Мы загружать корабль с цистерны с нефть, мы писать не правда в грузовой манифест и не правда про порт назначения. Мы плыть в международные воды и потом полный вперед в Амой. Красные называть нас братья, прибыль сто процент. Несколько такой путешествий – и мы покупать корабль».

«Откуда вы брали деньги, чтобы в первый раз зафрахтовать судно и закупить нефть?» – спрашивал следователь.

«Танцплощадка «Ритц». – Ответ обескураживал. Так называли место на набережной, где спускалась к морю улица Кингз-роуд, говорилось в сноске в конце страницы, где можно было снять отличную девочку. Большинство из них были родом из Шанхая. В той же сноске говорилось о членах группировки, занимавшейся этим бизнесом. Одним из них был Дрейк Ко.

«Дрейк Ко был очень крутой парень, – говорилось в показаниях еще одного свидетеля, приведенных в приложении. – Дрейк Ко нельзя рассказать небылица. Он сильно не любить политические люди. Чан Кайши. Мао. Он говорить они все как одна человек. Он говорить он за ЧанМаоши. Один день господин Ко – голова наша группа».