— Секту? — переспросил Дану.

— Да, вы знаете, существует секта, возглавляемая французом, утверждающим, что они клонируют людей. Мы серьезные люди, у нас полк ученых с огромным опытом и различными дипломами; все-таки есть разница между настоящими гениями науки и шарлатанами. Но мы столкнулись с трудностью распространения наших знаний. Настал момент, когда нашим исследованиям требуются такие инвестиции, что нужно начинать продавать результаты. И в то время как американское правительство дает нам зеленый свет, в Европе чинят сплошные препятствия. Если бы сейчас был 1945 год, уверен, ваши власти приняли бы ГМО с благодарностью. Но не развязывать же войну, чтобы доказать нашу правоту!

— Не говорите про войну! — произнес Марсель Батай. — Если я правильно понимаю, вы хотите знать, почему так происходит?

— Да, но я хочу пойти дальше. Я хочу действовать. Вы готовы мне помочь?

— Помочь вам? Но как? — спросил глава семьи.

— Выращивать здесь ГМО, — ответил Люсьен, который с полуслова догадался о смысле слов Дженкинса.

— Я вижу, вы все схватываете налету, — произнес американец, удивленный его сообразительностью. — Это было бы великолепно. Я заметил сегодня пустые поля, полностью скрытые от посторонних глаз.

— Возле пастбища, недалеко от деревушки Шомет, — произнес отец, обращаясь к сыновьям.

— Это будет прекрасное место для испытаний на природе, если, конечно, вы согласитесь. Я должен вам кое-что сообщить. Наши генетически модифицированные растения не проверялись на вашей земле. И я готов предоставить вам солидное вознаграждение в обмен на это тестирование, полностью хранимое в секрете каждой стороной.

Предложение Дженкинса произвело эффект бомбы, взрыв которой спровоцировал долгое молчание. Несомненно, после предложения дона Мельчиорре поставлять молоко в Италию союз, предлагаемый американцем, означал, что на ферме семьи Батай пробил час настоящей революции.

Впервые в жизни Грегуар позволил себе отдаться во власть событий без малейших сомнений и подозрений. Утром Джузеппе Альбони в ливрее стоял у великолепно отполированной «Мазератти», готовый проводить своих господ в аэропорт. Путешествие прошло прекрасно, и через два часа самолет приземлился в самом сердце Пиренейских гор.

Дон Мельчиорре путешествовал на первом сиденье за кабиной пилота. Орнелла и Грегуар сидели сзади. Молодой человек взял девушку за руку. Она ответила движением пальцев, означающим что-то вроде «да, наконец-то».

Они прибыли в город Андорра-ла-Вьеха в то время, когда жители завтракали на террасах бесчисленных ресторанов. Дон Мельчиорре чувствовал себя как дома. Он провел свою компанию на маленькую, очень спокойную и живописную улочку, находящуюся за площадью Народа.

— Там волшебная кухня, — прошептал патрон с умилением.

Их посадили за круглый столик возле низкого окна с видом на долину Андорры. Грегуар отметил, что у его хозяина всегда все продумано, потому что этот столик был заказан еще из Милана, и именно на трех персон.

— Вы часто бываете в Андорре? — осведомился француз, выбрав блюдо.

— Я давно приезжаю сюда, раз или два в году. На талассотерапию, — уточнил он сразу же, будто могла существовать еще какая-то причина для бизнесмена такого размаха регулярно проводить время в Андорре.

Не прошло и десяти минут, как к ним подошел официант и сообщил дону Мельчиорре, что ему звонят. Старик продемонстрировал удивление, но ничего не сказал. Он проследовал за официантом в телефонную кабинку. Это был Альдо Лермини.

— В чем дело, Альдо? Почему вы мне звоните? Наши голубки могут о чем-нибудь догадаться.

— Простите, дон Мельчиорре. Но у меня не было другого способа связаться с вами. Вы сами сказали, что будете тут завтракать.

— Ладно, что случилось?

— Еще раз, дон Мельчиорре. Человек, о котором я вам говорил…

— И что?

— Он должен был находиться в Андорре всю неделю, но обстоятельства вынуждают его завтра утром вылететь в Южную Америку. Нужно, чтобы вы встретились с ним сегодня вечером.

— Сегодня вечером? Но как?

— Выкрутитесь как-нибудь. Что за идея взять с собой этого француза!

— Это мое дело, — сухо ответил дон Мельчиорре.

— И мое тоже, — парировал банкир таким же тоном.

— Что дальше? — нетерпеливо спросил его собеседник.

— Сами знаете, кто будет ждать вас сегодня вечером в церкви Санта-Колома в старой части города. Вы знаете, где она находится?

— Ее колокола звонят в чистейшем ломбардском стиле. Как же мне не знать эту церковь! — с досадой ответил дон Мельчиорре, не любивший, когда сомневались в его осведомленности. — Я буду.

— Отлично. До скорого и удачи.

Дон Мельчиорре положил трубку в плохом настроении. Решительно, этот банкир, считающий себя знатоком финансирования, обладал даром раздражать его своим всезнающим видом и презрительным отношением, хоть и скрываемым, к людям вроде самого патрона, ко торые всего добились сами, без дипломов и связей в выс шем обществе Милана или Рима.

Вернувшись за стол, он заметил заговорщический взгляд, которым обменялись Грегуар с Орнеллой.

— Кто это был? — спросила дочь.

— Джузеппе, — солгал дон Мельчиорре. — Я забыл подписать кое-какие бумаги, которые он нарочно взял в машину, чтобы я просмотрел по пути в аэропорт. Некоторые могут подождать неделю, а срочные я сказал подписать ему самому.

— Подписать вместо вас? — не сдержал удивления Грегуар.

— Конечно, и это не в первый раз. Когда мы были мальчишками и я прогуливал школу, он писал мне неподражаемые объяснительные записки. Он умеет копировать почерк. Никогда не знал, откуда у него эта способность — писать как взрослый человек, употребляя все эти обороты, прилагательные и все такое! Это длится уже шестьдесят лет. Он прекрасно имитировал почерк моего отца, но должен признать, что мой он копирует еще лучше. Вплоть до моей подписи. Вот так…

— Но вы не боитесь, что…

— Чего? Что он меня обманет? Что сбежит с деньгами? Значит, есть вещь, которую, несмотря на вашу образованность и воспитанность…

Орнелла вздохнула. Она знала: фраза, которую отец начинал таким образом, редко заканчивалась комплиментом.

— Несмотря на вашу образованность, вы, кажется, ничего не знаете об отношениях, которые завязываются еще в детстве. У вас ведь было детство, мсье Грегуар? — спросил он насмешливо.

Молодой человек вопросительно взглянул на Орнеллу. Но она так же, как и он, ничего не понимала. Что произошло? Настроение старика, такое радостное дс этого момента, резко изменилось.

— Конечно же, я был ребенком, — ответил Грегуар. — Я просто беспокоюсь о том, что кто-то из ваших подчиненных, даже если речь идет о друге и почти брате, может подделать вашу подпись в ваше отсутствие.