Майрон кивнул. Есть над чем подумать.

Он еще немного посидел, беседуя с Деборой Уиттейкер о людях и временах, о которых он и понятия не имел. Пока, наконец, Бекки не положила конец визиту. Майрон пообещал зайти еще и попытаться привести с собой мать. Он намеревался выполнить свое обещание. Дебора Уиттейкер, шаркая ногами, удалилась. Майрон подумал, а будет ли она помнить о его посещении к тому времени, когда доберется до своей комнаты. Хотя какое это имеет значение.

Майрон направился к машине и оттуда позвонил в офис Артура Брэдфорда. Его «исполнительный секретарь» сообщила, что будущий губернатор в Беллевидле. Майрон ее поблагодарил и отключился. Посмотрел на часы и завел двигатель. Если не попадет в пробку, то приедет вовремя.

Выехав на Гарден-Стейт-паркуэй, он позвонил в офис отцу. Элоиз, с давних пор работавшая у отца секретаршей, сказала ему то, что повторяла каждый раз за последние двадцать пять лет, когда он звонил.

– Я немедленно тебя соединяю, Майрон. – Не имело значения, занят отец иди нет. Разговаривал ли он по телефону или принимал посетителя. Отец давно приказал: если позвонит сын, соединять его с ним тотчас же.

– Не надо, – сказал Майрон, – Скажите ему, что я заеду через пару часов.

– Сюда? Бог мой, Майрон, ты же столько лет здесь не был.

– Да, я знаю.

– Что-нибудь случилось?

– Все в порядке, Элоиз. Мне просто надо с ним поговорить. Скажите ему, что беспокоиться не о чем.

– Твой отец будет счастлив.

Майрон, однако, не был в этом уверен.

Автобус, на котором разъезжал Артур Брэдфорд со своим предвыборным штабом, был выкрашен в красную и синюю полоску с белыми звездами. По ребру шли огромные буквы: «БРЭДФОРДА В ГУБЕРНАТОРЫ». Окна темные, тонированные, чтобы никто из неумытых случайно не увидел своего вождя. Трогательная деталь.

Артур Брэдфорд стоял в дверях автобуса с микрофоном в руке. Братец Чанс ошивался сзади, улыбаясь (на случай возможных камер) заученной улыбкой политического прихвостня, говорящей: ну не прелесть ли наш кандидат? Справа стоял Теренс Эдвардс, двоюродный брат Бренды. Он тоже сиял улыбкой, естественности в которой было не больше, чем в парике лысого. На обоих напялены эти специальные идиотские шляпы, которые неплохо бы смотрелись на членах квартета парикмахеров.

Людей собралось совсем немного, в основном старики. Они озирались вокруг и выглядели так, будто кто-то заманил их сюда, пообещав накормить. Прохожие замедляли шаг и останавливались, чтобы посмотреть, не затеет ли кто-нибудь драку. Брэдфордские подставные смешались с толпой, раздавая плакаты, значки и даже эти идиотские шляпы с той же надписью «БРЭДФОРДА В ГУБЕРНАТОРЫ». Время от времени подставные люди в толпе начинали хлопать, и остальные лениво к ним присоединялись. Присутствовали несколько репортеров и журналистов с кабельных станций, которым явно не нравилось то, что они делали.

Майрон пробрался сквозь толпу в первый ряд.

– В Нью-Джерси нам прежде всего нужны перемены, – ревел Артур Брэдфорд. – Еще нам требуется новое и смелое руководство. В Нью-Джерси нам нужен губернатор, который не поддастся ни на какие провокации.

О Господи!

Подставным понравилась последняя фраза. Они разразились аплодисментами, напомнив Майрону порнозвезду, изображающую оргазм.

Толпа отреагировала значительно спокойнее. Подставные начали скандировать:

– Брэдфорд… Брэдфорд… Брэдфорд. – Крайне оригинально.

Через громкоговоритель послышался новый голос:

– Еще раз, дамы и господа, позвольте представить вам будущего губернатора Нью-Джерси Артура Брэдфорда! Именно он нужен нам в Нью-Джерси!

Аплодисменты. Артур помахал простым людям. Затем он спустился со своего пьедестала и даже пожал руки некоторым избранным.

– Рассчитываю на вашу поддержку, – говорил он после каждого рукопожатия.

Майрон похлопал его по плечу. Брэдфорд повернулся. Тут же подскочил Чанс. Он все еще улыбался и не успел снять свою дурацкую шляпу.

– Какого черта тебе надо?

Майрон показал на шляпу.

– Можно мне вашу шляпу?

Чанс продолжал улыбаться.

– Ты мне не нравишься, Болитар.

Майрон изобразил такую же фальшивую улыбку.

– Ох, до чего же обидно.

Улыбки словно застыли на лицах.

– Мне надо поговорить с Артуром, – заявил Майрон.

Они все еще улыбались. Друзья-приятели, водой не разольешь.

– Залазь в автобус.

– Разумеется, – сказал Майрон. – Только можно я там перестану улыбаться? У меня скулы сводит.

Но Чанс уже отошел. Майрон пожал плечами и вскочил в автобус. Внутри пол был застлан толстым, пушистым ковром. Сидения выкорчевали и вместо них установили нечто, напоминавшее шезлонги. Там было несколько подвесных телевизоров, бар с минихолодильником, телефоны и компьютерные терминалы.

Кроме тощего Сэма, внутри никого не было. Он сидел спереди и читал журнал «Пипл». Взглянул на Майрона, потом снова уткнулся в журнал.

– Пятьдесят наиболее интересных людей, – сказал Сэм. – И меня в этом списке нет.

Майрон сочувственно кивнул.

– Тут все от связей зависит, не от достоинств.

– Политика, – согласился Сэм и перевернул страницу. – Иди в конец автобуса, парень.

– Уже пошел.

Майрон устроился в псевдофутуристическом вращающемся кресле, которое вполне могло остаться после съемок научно-фантастического фильма. Ждать долго не пришлось. Первым появился Чанс. За ним возник Теренс Эдвардс. Потом Артур. Водитель нажал на кнопку, и дверь закрылась. Одновременно все трое сбросили надоевшие маски-улыбки.

Артур жестом велел Теренсу Эдвардсу сесть сразу за водителем. Тот, естественно, повиновался. Артур и Чанс прошли в конец автобуса. Артур казался вполне спокойным. Чанс выглядел так, будто мучился от запора.

– Приятно снова встретиться, – произнес Артур.

– Ага, – согласился Майрон, – приятнее некуда.

– Выпить не желаете?

– С удовольствием.

Автобус тронулся. Люди на улице махали в окна, сквозь которые ничего не могли видеть. Артур Брэдфорд взирал на них с глубоким презрением. Он бросил Майрону бутылку и открыл другую для себя. Майрон взглянул на этикетку. Диетический персиковый чай. Недурно. Артур сел, рядом устроился Чанс.

– Как вам моя речь? – поинтересовался Артур.

– То, чего нам не хватает в Нью-Джерси, – заметил Майрон, – так это политических клише.

Артур улыбнулся.

– Вы бы предпочли более детальное обсуждение вопроса, не так ли? В такую жару? Перед этой толпой?