Отдел их был небольшим. Он занимался специальными, кадровыми и инженерно-техническими проблемами, поддерживал тесный контакт с разведорганами фронтов, активно работал по всем проблемам оперативной деятельности, обеспечения частей ОСНАЗ и организации взаимодействия с соседями. Отношения отдела радиоразведки с фронтовыми разведчиками носили деловой, конкретный и доверительный характер.

С начальником им повезло. Алексей Александрович всегда был в курсе изменений в группировке войск противника, обладал редкой оперативной памятью. Оперативность Тюменева при решении вопросов по запросам частей была мгновенной. Важно и другое. Он безгранично доверял подчиненным: знал, что его не подведут.

Недавно, в середине 1942 года, жизнь устроила серьезный экзамен отделу Тюменева. К тому времени стало понятно, что все усилия фронтовых радиочастей ОСНАЗ сводятся, по сути, к нулю из-за опозданий при их передаче кодом Бодо. Собранные со всех фронтов и представляющие огромную оперативно-стратегическую ценность они просто не попадали в общую разведсводку Генерального штаба за прошедшие сутки.

Почему это происходило? Да потому, что ежесуточные сводки радиоразведки передавались с фронтов в Москву только после прохождения оперативных и общих разведсводок.

Сложившуюся очередность в передаче материалов в Центр радиоразведчики, естественно, изменить не могли. Но и мириться с подобным положением не хотели. Ведь данные радиоразведки теряли свою актуальность.

Офицеры отдела понимали – это дело их чести решить эту техническую головоломку. И выход был найден. Связь с фронтовыми ОСНАЗ организовали по радио и теперь получали оперативные донесения в Москве на радиоузле ГРУ. Отдел радиосвязи помог коллегам и взял на себя связь с радиодивизионами.

Однако и этого не хватало. Для радиосвязи нужен был код, который бы учитывал специфику передаваемого материала и позволил наиболее экономно его шифровать. И тогда полковник Тюменев поручил разработку кода ему, своему помощнику. Почему начальник поступил так, трудно сказать. Были в отделе офицеры и поопытнее Устюменко. Возможно, Алексей Александрович учел то обстоятельство, что капитан еще в довоенное время служил в штабе маршала Блюхера на Дальнем Востоке и имел опыт работы в качестве криптографа.

Задача, признаться, была не из легких, но Александр с ней успешно справился. Код был разработан, изготовлен для каждой из радиочастей ОСНАЗ. Вскоре с приемного центра в отдел радиоразведки по телетайпу в зашифрованном виде стали поступать разведсводки из каждого фронтового дивизиона. Теперь в общую разведсводку Генерального штаба стали включаться самые свежие данные радиоразведки всех фронтов.

Александр тогда еще не знал, да и знать не мог, что «код Устюменко» будет исправно работать всю войну. Впрочем, до конца войны было далеко, на дворе стоял декабрь 1942 года, и капитан спешил к начальнику, не подозревая, что его ждет новая боевая задача.

После доклада полковник Тюменев предложил офицеру присесть. Некоторое время молчал, потом заговорил, но почему-то тише обычного. Алексей Александрович не приемлел командного тона, с подчиненными всегда разговаривал спокойно, не повышая голоса. Но сейчас он говорил почти шепотом.

«Меня вызвал Тюменев, – вспоминал Александр Иванович, – заговорщически, шепотом сказал, что следует быстро выехать на фронт. Задание заключалось в том, чтобы в определенном месте встретить, принять подходящую часть ОСНАЗ, обеспечить ее развертывание и ввод в действие в границах действующего там „хозяйства“.

Что это за „хозяйство“? Тюменев мог строго секретно сказать только то, что это новое большое „хозяйство“, штаб которого расположен в районе западнее или юго-западнее Михайловки (район северо-западнее Сталинграда). Он обвел на карте большой круг и заметил, что сказанное представляет большой секрет.

Вот задача: ни названия, ни номера войсковой части, ни места расположения штаба, ни фамилии командующего „большим хозяйством“.

Потом станет известно, что Сталинградская операция находилась под большим секретом и были приняты все меры к тому, чтобы скрытно сосредоточить крупные массы войск в излучине Дона и сформировать первый мощный Юго-Западный фронт под командованием генерала Н. Ватутина.

Не было нигде никаких указаний или стрелок, которые помогли бы найти путь в части и соединения фронта.

В тот вечер я вскочил в первый отходящий поезд с Павелецкого вокзала. Этим начался мой многодневный марафон. Но на следующее утро поезд остановил свой бег, проводница объявила, что дальше поезда не ходят и, кому нужно дальше ехать, надо пересаживаться в проходящие эшелоны.

Эшелоны везли массу войск на юго-восток.

Одним из эшелонов я добрался до узловой станции Ртищево. После долгих странствий поймал конкретную машину и через полтора суток прибыл в г. Калач, где располагался штаб Юго-Западного фронта. Быстро нашел разведотдел и начальника разведки фронта, представился ему. Это было уже 10 декабря 1942 года, к этому времени возрожденный Юго-Западный фронт уже успел замкнуть кольцо окружения Сталинградской группировки противника.

В начале января появился 469-й радиодивизион ОСНАЗ, преданный фронту. Им командовал опытный радиоразведчик Н. Матвеев».

Так началась работа Устюменко на фронте. В этой командировке на первый взгляд не было ничего необычного. Конечно же, главной заботой Тюменева и его подчиненных был фронт, то есть разведдивизионы ОСНАЗ, действующие в боевых условиях. Усилия офицеров отдела были сосредоточены на непрерывном анализе работы каждой части. Для этого использовались данные ежедневного контроля за количеством добываемой информации. Офицеры отдела часто выезжали в войска. И необходимость в таких командировках не подвергалась сомнению. Ибо война требовала совершенствования существующих и выработки новых форм и методов ведения радиоразведки. А эти наиболее рациональные формы как раз и рождались в результате личных контактов офицеров отдела с коллегами из частей.

Нередко офицерам отдела приходилось выезжать в войска, чтобы на месте возглавить работу по развертыванию и вводу в действие частей радиоразведки. Собственно, эта задача стояла и перед капитаном Устюменко. И, действительно, ничего тут нового и сложного, если бы не фронтовые обстоятельства.

Дело в том, что аппарат начальника разведки фронта