6 декабря Нагао Кита отправил последнюю закодированную радиограмму в эфир: полный список всех американских военных кораблей в Пёрл-Харборе, по всем пяти участкам порта. Он сообщал о 8 линкорах, 3 легких крейсерах, 16 эсминцах. Кое-что было упущено. На самом деле в порту находилось 2 тяжелых крейсера, 6 легких крейсеров, 26 эсминцев и 5 подводных лодок плюс упомянутые 8 линкоров. Но это уже не имело значения. Упущенное шпионами уж как-нибудь обнаружат самолеты Ямамото.

В ту ночь японская армада двинулась на цель. Пилоты соблюдали полное радиомолчание. На кораблях ни огонька. Поступило сообщение из Токио следующего содержания на английском языке: «Поднимитесь на гору Ниитака».

Это был сигнал для атаки.

Когда самолеты с ревом неслись, в кабине у всех пилотов имелась небольшая карта. На этих картах был изображен Пёрл-Харбор, разделенный на небольшие пронумерованные участки. Каждый пилот знал, какие корабли атаковать и на каком участке.

Эти карты представляли собой обычные видовые открытки из так называемого «набора Лапорелло». На них была изображена панорама порта. Вид с воздуха. Один из агентов Нагао Кита за несколько месяцев до описываемых событий приобрел их в сувенирной лавке в Гонолулу.

Цена? По доллару за набор.

Для очень многих Пёрл-Харбор синоним не только позора, но и полного провала американской разведки и потрясающей воображение победы японского шпионажа. Это ни в коем случае не так. Накануне Пёрл-Харбора японцы поработали на славу, никто с этим не спорит, однако у них, как у того безногого нищего Порги, было и все, и в то же время ничего. Им были известны отдельные детали боевого построения американского и британского флота, они были в курсе передвижения кораблей, знали их диспозицию, тактические данные, которые любой мало-мальски ответственный командующий обязан иметь накануне атаки. И на этом вся их пресловутая мудрость заканчивалась. Они нанесли по Пёрл-Харбору воскресный удар, использовав имевшиеся сведения.

Хваленая японская секретная служба на следующее утро после Пёрл-Харбора даже не могла толком отчитаться перед своим Верховным главнокомандованием о достигнутых успехах. Ночью 7 декабря американского адмирала спросили на острове Оаху (где находится Пёрл-Харбор): «Думаете, они вернутся с войсками, высадятся и захватят острова?»

«Да, черт побери, — ответил тот, — но, если они дадут нам продержаться еще пару недель, мы их сюда не пустим».

Японцы, разумеется, не вернулись ни с войсками, ни без таковых, и все потому, что не располагали стратегической информацией, а только она позволила бы им в полной мере использовать представившуюся историческую возможность.

Соединенные Штаты, в свою очередь, почти не располагали сведениями тактического характера о японцах. А для добычи сведений стратегического уровня у них имелось лишь одно подразделение секретной службы, в достаточной степени изобретательное, компетентное и соответствующим образом оснащенное технически. Именно оно и сумело подобраться к самой сердцевине японского правительства. Речь идет о лучшей в мире дешифровальной службе. Благодаря ей США прочитывали хоть и далеко не все, но большинство секретных сообщений японцев и сумели создать общую картину их намерений и дислокаций. Но даже такое превосходное оружие разведки не избавляло американцев от горы проблем и недочетов в другой области.

Анализ дешифрованной информации доказал свою полезность еще на Вашингтонской конференции в 1921–1922 годах. Японцы прибыли на эту конференцию с большими надеждами, но возвратились домой весьма разочарованными. Япония была вынуждена согласиться прекратить выпуск военных кораблей сроком на 10 лет и ограничить военно-морские силы 315 тысячами тонн водоизмещения в сравнении с 1 миллионом 250 тысячами тонн американских, британских и французских военных кораблей, вместе взятых. Молчаливое согласие японцев на такую договоренность в основном явилось результатом весьма искусного ведения переговоров американцами. В ходе конференции американцы, казалось, предугадывали каждый шаг японской делегации и действовали соответственно. Как подобное стало возможным?

Загадка неожиданно разрешилась в 1930 году после публикации одной диковинной книги. Книга эта называлась «Американский «Черный кабинет». Автор — майор Герберт Осборн Ярдли, бывший криптоаналитик Государственного департамента США и офицер-шифровальщик в американском экспедиционном корпусе во Франции в годы Первой мировой войны. Ярдли воспользовался для названия книги французским словосочетанием cabinet noir — название секретного бюро, вскрывавшего и прочитывавшего послания врагов короля. Ярдли признал, что в 1922–1923 годах США имели свой «Черный кабинет», занимавшийся расшифровкой шпионских сообщений и располагавшийся в неброском, построенном из песчаника доме в центре Нью-Йорка. Таким образом, уточнил он, американские дипломаты имели возможность знакомиться с содержанием секретных инструкций, которые министерство иностранных дел Японии из Токио телеграфировало японской делегации в Вашингтон, перечисляя им границы уступок для ведения нелегких переговоров.

С опубликованием Ярдли этих сведений его «Черный кабинет» вызвал бурю возмущения. В 1929 году госсекретарь Генри Л. Стимсон запретил ее, раздраженно заметив: «Джентльмены не читают почту друг друга». Решение Стимсона укрепило Ярдли в его враждебности к правительству США. Его откровения привели в ярость и японцев. Они стали разрабатывать планы денонсации договора и негласно готовить меры для восстановления доброго имени.

Усилиям японской секретной службы противостояли определенные структуры в Госдепартаменте. В 1941 году у Госдепа не было специализированного агентства для ведения дипломатической разведки, скорее это была сопутствующая функция дипломатической службы в целом. В Вашингтоне в Дальневосточном отделе (возглавляемом Максвеллом М. Гамильтоном) укомплектовали отделение, занимавшееся Японией, блестящими экспертами, и, кроме того, направили в американское посольство в Токио когорту весьма опытных дипломатических работников. Тех, кто в годы работы послом Джозефа Кларка Грю обеспечивал сбор разведданных высшего качества и важности.

Другие агентства, не связанные напрямую с Государственным департаментом, также стали снабжать его секретными сведениями. Упомянутые сведения поставляли:

1. Армейский Генеральный штаб, разведка «Джи-2» (военная разведка), начальник штаба — генерал-майор Шерман Майлс, собирала, оценивала и распространяла сведения, имеющие отношение к военному потенциалу, топографии, вооруженным силам и военным операциям зарубежных стран, а также стратегической уязвимости Соединенных Штатов и владений США. «Джи-2» также выполняла и некоторые функции контрразведки, проводила военное картографирование и шифровальные работы.

2. Начальник штаба ВМС, отдел военно-морской разведки при контр-адмирале Теодоре С. Уилкинсоне. Иностранное отделение (возглавляемое капитаном Уильямом А. Хердом) получало, сравнивало, анализировало и распространяло информацию. Внутреннее отделение (при контр-адмирале Говарде Ф. Кингмэне) имело дело с внутренней подрывной деятельностью, шпионажем и подобными операциями.