– Где? – перебила она его и замерла со свитером в руках. – Погоди… Угадаю… Ты спрятал их на рынке?! На моем рынке?!

Он еле заметно кивнул.

– Идиот! – простонала она. – А если они начнут орать?! Если их услышат и освободят до нас?! Картошку он варить им собрался! Едем, едем быстрее!..

Греков все придумал правильно. Он спрятал ребят на самом виду. Но так, что найти их было практически невозможно. Про эту бытовку, расположенную в цокольном этаже, давно все забыли. Вера ее выкупила. И пока не решила, как использовать. Но на всякий случай уплотнила стены и поставила тяжелую, надежную дверь. Даже без этих мер предосторожностей звукоизоляция там была превосходной. После ее усердий там запросто можно было работать отбойным молотком, никто не услышал бы.

Она вытащила из сумки связку ключей. Покрутила головой, осматривая кишку длинного коридора. Никого.

Вера вставила в замок ключ, отперла дверь. Они вошли в слабоосвещенную подсобку, плотно прикрыв дверь. Вера тут же двинула задвижкой.

Молодежь Греков рассадил по углам, прицепив к трубам за щиколотку пластиковым хомутом.

– Что происходит? – сразу взвизгнула девица. – Что вам всем от нас надо?!

Парень рассматривал Веру и настороженно молчал.

Он ее узнал, поняла она. Наверняка видел с Денисом. Издалека наблюдал, не попадая в поле зрения. Умный мальчик…

– Вы сядете! Вы все сядете за похищение! – надрывалась девушка, мотая из стороны в сторону головой.

Ее грязные волосы слиплись сосульками, одежда потная, грязная, от девушки неприятно пахло, и ей наверняка было противно от того, что ее красота была вынуждена терпеть такое. Тем более на глазах парня! Даже если он был ей совсем-совсем не нужен. Даже если он был совершенный лох. Она всегда должна была выглядеть на все сто!

– А тебя никто не похищал, детка, – произнесла Вера тихо.

Она подхватила от стены старый стул, которым пользовались строители, постелила на него пакет и села в центре бытовки.

– Вас спасли из лап похитителя, – сказала она тихо и поочередно посмотрела на молодых людей.

– Спасают не так! – снова заорала девушка и принялась стучать каблуками кроссовок об пол. – Если бы я была спасенной, то была бы уже дома!

– Это где? – Вера глянула на нее с насмешкой. – В деревянной развалюхе под Калугой?

И случилось странное.

Вика странно икнула, беззвучно открыла и закрыла рот, рассматривая вошедших сумасшедшими глазами. И вдруг сжалась в комок и тихо заплакала.

– Что значит – под Калугой? – подал голос из своего угла Григорий. – Разве она не местная? Она сказала, что съехала от родителей, как и я. И снимает квартиру поближе к университету. И…

Вера обернулась к нему. Парень не мог скрыть разочарования, рассматривая плакавшую Вику. Его совсем не заботило то, что он тоже грязный, потный, что волосы слиплись и что от него пованивает. Его сейчас больше заботило то, что его обманули.

– Вот врушка! – прошипел он. – Слышишь, Вика, а в остальном? В остальном ты тоже врала мне?

– И не тебе одному, Григорий. – Вера покусала губы, чтобы они не так тряслись от боли и гнева. – Она врала всем. И тебе, и Денису. С первой минуты, как подобрала его на обочине, врала ему.

Вера медленно встала со стула, подошла к съежившейся комком Вике, присела перед ней на корточки.

– Расскажи мне все, девочка, – произнесла она подрагивающим голосом. – Расскажи или…

– Или что?! – вскинулась Вика, поднимая на нее наглые глаза. – Убьешь меня? А мне все равно! Не ты, так другие!

И Вера не выдержала. Ударила ее по щекам наотмашь раз, другой, третий.

– Я не стану тебя убивать! – зашипела она, хватая Вику за волосы на затылке и приближая ее лицо к своему. – Я сдам тебя ментам, сука! И ты там расскажешь, как выполняла поручения Паши Комода. Как колесила по городу, разыскивая моего племянника. Как нашла его, вызвалась помочь. А сама тем временем выуживала из него информацию. Все расскажешь, сука! Как убила его под колесами своей машины!

– Это не я, не я, не я, – затрясла Вика головой. – Не я! Это все он – Паша! Он велел мне уйти из машины. Я ушла, типа в кусты, в туалет. А он дождался, когда Денис выйдет и… И раздавил его! Я не виновата! Это он! Он! Он убил!

Вера отшатнулась от девушки, поднялась в полный рост и вернулась на стул, укрытый пакетом. Минуту сидела с закрытыми глазами. Потом нехотя глянула на Вику.

– За что он убил его?

– Я не знаю, – всхлипнула девушка.

– Если не скажешь правды, я ментам тебя не сдам, – пообещала Вера и добавила едва слышно: – Я сама стану резать тебя по кускам, пока не узнаю. Говори!

Рот Вики приоткрылся в немом крике. Лицо дергалось. Она привалилась спиной к стенке, подобрала ноги под себя. Минуту смотрела на Веру.

Ее холодная ярость угадывалась в побелевших костяшках сжатых в кулаки пальцев, посиневших губах, надменном безучастном взгляде.

Она станет ее резать – не поняла, почувствовала Вика. И не дрогнет. И не побоится, что ее потом посадят. Или найдут люди Сергеева. Ей плевать. Она будет безжалостно мстить за смерть Дениса, за свою боль, которую должна как-то выплеснуть.

Викин взгляд метнулся к Грише. Тот словно окаменел. Взгляд пустой, сидит ровно, не движется. Одна рука висит в воздухе с привязанным к трубе запястьем. Вторая, как у школьника, лежит на колене.

Он не дурак, он понимает, что его тоже убьют, как свидетеля. Если она…

Если она не скажет правды. Хотя бы части ее.

– Там что-то было не так с драгоценностями, – выдавила она еле слышно.

– Что?! Что не так?! – Вера с Грековым переглянулись. – В каком смысле?

– Я не знаю подробностей, – соврала Вика очень умело, даже вышло глянуть широко распахнутыми честными глазами. – Меня никто не посвящал. Но там с ними было что-то не то.

Греков наклонился к Вере и что-то тихо зашептал ей на ухо. И тут же с догадливой ухмылкой часто покивал.

– Ладно… Пусть так, – согласилась она. И снова осмотрела молодых людей. – Сейчас прокатимся, ребятки.

– Куда? – безучастно поинтересовался Гриша. И добавил с истеричным смешком: – На кладбище?

– Нет, – ответила Вера, вставая. – Там пока только один Денис. Ваше время еще не пришло. Мы едем в полицию.

– В полицию?! – Вика дернулась всем телом, закрыла лицо руками, глухо застонала. – Не надо в полицию, пожалуйста! Он достанет меня там, достанет! Лучше вы – здесь, чем он – там. Пожалуйста! Это бессмысленно!

Грише идея с полицией не показалась такой уж бессмысленной. Он продолжал думать, что не так уж виноват перед законом. А в свете последних похищений запросто мог считаться пострадавшим. И возможно… Возможно, к нему проявят снисхождение и отпустят его, хотя бы до суда. А там мать наймет хороших адвокатов и…