Я отправляю фотографию Обри через WhatsApp, и вскоре после этого на экране моего телефона появляется большой палец вверх.

Остаток дня я занимаюсь логотипом Кирана, и хотя мне нравится эта работа, я почему-то не могу продвинуться дальше. Наконец я удаляю все, что нарисовала на планшете пером, и пробую использовать старомодный шрифт пишущей машинки, который уже выглядит намного лучше. Из «Бомбей бистро» Кирана я делаю просто «У Кирана» и устанавливаю ромб в качестве хэштега перед ним, чтобы сделать его более современным, и, таким образом, гости сразу побуждаются ссылаться на ресторан на страничках своих социальных сетей. Я отправляю дизайн своему боссу в разных цветовых вариантах и надеюсь, что он, по крайней мере, не ужаснется от всего этого.

* * *

– Хочешь пивка? Есть «Brooklyn Lager». – едва я вхожу в дом, передо мной уже стоит парень и протягивает мне две бутылки пива, по одной в каждой руке. Он щурится и пытается расшифровать этикетку второй бутылки. – Или ты предпочитаешь «Evil Twin Freudian Slip»? – его глаза расширяются. – Класс! – он делает большой глоток из бутылки, а затем бросает на меня извиняющийся взгляд.

– Спасибо, я возьму второе.

Мы чокаемся бутылками, и с усмешкой я наблюдаю, как парень убегает, все еще благоговейно глядя на свою бутылку.

– Привет, Айви!

– С днем рождения, Сэм!

Сэм кладет руку мне на плечо и слегка прижимает меня к себе. Мы обнимаемся, и я успеваю сделать еще один маленький глоток из своей бутылки, прежде чем Харпер подходит и уводит меня от Сэма.

– О боже, я так взволнована. Не могу дождаться, когда Сэм откроет свои подарки. Как ты думаешь, он обрадуется? Надеюсь, он будет рад. Если Сэм не обрадуется, то это будет сразу заметно. Тогда он совершенно натянуто улыбнется и, наверное, пять раз подряд повторит «здорово, здорово, здорово, здорово, очень здорово».

На Харпер короткое платье с рассыпанным по ткани цветочным принтом, она выглядит милой и невероятно нервной.

– Это мы можем проверить на моем подарке, – говорю я, указывая на пакет под мышкой. – Но я уверена, что Сэм будет рад твоему сюрпризу. Особенно книге, – смеюсь я и уклоняюсь от в шутку бьющей руки Харпер.

– Что это за ткань? Это шелк?

Она проводит по длинному рукаву моего платья, полностью закрытому спереди и слишком теплому, а затем перебирает серебристо-черную ткань между двумя пальцами.

– Не думаю. Я купила его на распродаже и надела сегодня в первый раз. В магазине мне не бросилось в глаза, что у него такой глубокий вырез, но, боюсь, производители сэкономили на ткани сзади.

Я поворачиваюсь к Харпер спиной, и она издает писк.

– Боже мой, Айви, это чертовски глубокий вырез! – восклицает она и подносит руку ко рту. – Но я не знаю никого, кроме тебя, кто так бледен и все равно в черном не похож на вампира. – какое счастье, ведь кроме черного платья, длина которого заканчивается на половине пути к моим коленям, у меня нет другого. – Ты такая красивая.

Она целует меня в щеку и ведет меня в переполненную гостиную. Свой подарок я кладу на комод к остальным. Здесь шумно, душно, и любое место в этом доме, кажется, уже занято. Харпер знакомит меня с несколькими ребятами, которые специально приехали из Куинси на день рождения Сэма и которые, как я подозреваю, родственники Харпер.

– С моим братом Чейзом ты еще не знакома, не так ли?

Она подталкивает меня к парню со светлыми волосами и по-детски голубыми глазами, который действительно похож на Джорджа Эзру, а затем исчезает в толпе.

– Привет, я Айви.

Даже его губы такие же полные, как у Джорджа Эзры, замечаю я.

– Я уже слышал о тебе, – говорит он, и у меня внезапно начинает кружиться голова. – Это мои кузены Рой… – он ладонью хлопает парня по плечу, затем указывает на другого мужчину и женщину, – Джоэл. А это моя подруга Индира.

– Здравствуй, Индира.

Она только застенчиво улыбается мне, потом отворачивается и радостно падает в объятия другого гостя.

– Мы ведь не виделись вчера на вечеринке, не так ли?

– Не думаю, но я почти не помню тот вечер. Небольшие провалы в памяти.

Чейз смеется, издавая удивительно глубокий, хриплый звук.

– Хочешь сыграть в пив-понг?

Мой взгляд следует за его вытянутой рукой наружу, где перед балконной дверью на террасу был установлен стол, за которым два парня пытаются бросать мячи для настольного тенниса в пластиковые стаканчики.

– Может быть, позже. Уинстон тоже здесь?

Он качает головой, и я почти разочарована.

– У Уина уже было что-то запланировано. Но они с Харпер в любом случае не особо по этому поводу расстроятся. Извини, но мне нужно помешать нескольким парням, а то они разгромят столовую.

Он исчезает в том направлении, откуда слышится ругань, и с громким приветствием обнимает мужчину в неоново-желтой рубашке. Я оглядываюсь в поисках Харпер. Она как раз исчезает за кухонной дверью, и я следую за ней.

– Ух ты, – выдыхаю я, увидев огромный шведский стол. – И на сколько же дней запланирована эта вечеринка? На пять?

– Это типичная Хиллари, – говорит Харпер, закатывая глаза. – Она делала покупки в течение нескольких дней и готовила еду, а потом исчезла, потому что не хочет как-то стеснять нас. И мне действительно жаль, что она не вместе с нами.

– Где же она сейчас?

– Не знаю, но думаю, что Хиллари прячется у твоего отца в большом доме.

Я помогаю Харпер нарезать еще больше хлеба и пополнить корзинки, которые уже опустели, и ставлю бутылки с напитками в холодильник.

– Твой брат действительно милый.

Она вздыхает.

– Интересно, почему именно он так запал на такого парня, как Уинстон. У них вообще нет ничего общего, и это постоянные эмоциональные качели. – она захлопывает дверцу холодильника. – Но что поделаешь, он взрослый и сам должен понимать, что делает. А Ашер и Ной не с тобой пришли? Я их еще не видела.

– Я тоже.

Я думала о том, чтобы написать Ною в WhatsApp и спросить, не хочет ли он пойти вместе со мной. Что удержало меня от этого, так это беспокойство о том, что это может выглядеть так, словно я боюсь прийти сюда одна. Даже если это правда, он не должен этого знать. А Ашер – в моем желудке все сжимается, как только я думаю о нем. С другой стороны, вполне может быть, что я просто голодна. В обед я быстро съела несколько бутербродов, и этого явно мало, чтобы обеспечить меня энергией надолго. Я хватаю помидорку со шведского стола и засовываю ее целиком себе в рот. Больше всего мне хотелось бы спрятаться здесь, на кухне, до тех пор, пока вечеринка не закончится или, по крайней мере, пока не станет так поздно, что я смогу без угрызений совести исчезнуть, не столкнувшись с ним.