– Это уж точно!

– Так к… кто же покушался на леди Глорию?..

– Никто.

Итан потер лоб, задумался.

– А м… мне версия с ядом показалась хорошей. Ведь я б… был с нею вместе в госпитале и не подхватил никакой хвори. И В… ванден исчез. Вполне возможно, что он добавлял отраву в кофе…

– Да уж конечно! Никаких сомнений, что добавлял! Но не Глории же.

– П… простите?..

Марк изобразил самую насмешливую мину из своего богатого арсенала насмешливых мин.

– Приятель, ты и вправду пропустил все самое важное! Оно, конечно, простительно: двадцать барышень в одной комнате, все смотрят, некоторые даже на тебя… немудрено растеряться. Даю подсказку: как тебе понравилось их описание леди Глории?

– Л… леди Глория не играет в стратемы, не пьет кофе и обожает танцы. А сокурсницы считают ее жеманной пустышкой. Очень странно!

– Точно.

– М… может быть, девушки подшутили над нами?

– Подумай еще.

– Пытались очернить Глорию? Скажем, из зависти…

– Они ей не завидуют. Они считают Глорию настолько глупой, что даже питают симпатию. Их коллектив многое потерял с ее отъездом: не над кем стало возвышаться.

– Но как иначе объяснить расхождение? Леди Г… лория глупа? Леди Глория не любит кофе?! Ее что, подменили по пути в столицу?

Ворон Короны подмигнул:

– Идем-ка, я покажу тебе фокус.

Служанка как раз внесла десерт, и Марк обратился к ней:

– Милейшая, мы слышали, в пансионе есть некий зал славы…

– О, да, сударь. Леди Теодора заказывает портреты всех студенток из Великих Домов. Их собралось уже больше двухсот!

– Мы можем увидеть их?

– Конечно, сударь. Они здесь, в гостевом доме.

Служанка клацнула рычажком, и зал осветился. Портретов действительно было несколько сотен: больших и малых, овальных и прямоугольных, ярких и выцветших с годами. Некоторые были формально строги; другие, написанные мастерской рукой, передавали чувство, отблеск души. Галереи Фаунтерры позавидовали бы коллекции, собранной в этом зале. Итан вертел головой и восторженно вздыхал. Марк, равнодушный к живописи, прошел в конец зала, где располагались самые новые работы. Вот покойная императрица-мать. Вот набившие оскомину внучки Агаты – Иона и Аланис. А вот…

– Иди-ка сюда, приятель, – позвал Марк. Итан подошел, проследил взгляд начальника, сразу узнал лицо.

– Нареченная невеста? М… Минерва Стагфорт? Разве она училась здесь?

Вместо ответа Ворон щелкнул по табличке на раме: «Глория Сибил Дорина р. Сьюзен, инф. Нортвуд, 1772».

– Это не она… – обронил Итан. – Ошибка, видимо…

– О, нет! – широко улыбнулся Марк. – Отнюдь не ошибка! Настолько не ошибка, что жуть берет!

Он ухватил служанку за руку и подвел к портрету:

– Умеете читать?

– Нет, сударь.

– Прекрасно! Скажите: кто это?

– Глория, дочь графини Нортвуд. Я хорошо ее помню, сударь. Непоседливая была девочка.

– Благодарю, ступайте. Мы еще полюбуемся немного.

Итан с трудом дождался момента, когда двери закрылись за служанкой.

– Холодная тьма!.. Сибил подменила девушек!

– Да, друг мой. Настолько очевидный обман, что никто даже не заподозрил! Медведица посадила на трон собственную дочку, а настоящую Минерву упрятала в монастырь. Это объясняет абсолютно все, даже неоконченный курс в пансионе. Глория должна была прибыть в Фаунтерру раньше сокурсниц – ведь они узнали бы ее в лицо. И отравление, и монастырь… Боги! Та, кого мы считали дочкой Медведицы, на деле ей даже не родня! У Сибил ни один мускул не дрогнул, когда приказала дать ей отраву!

– Она… лгала мне?.. – пробормотал Итан.

– Минерва? Конечно! Не только тебе, а и мне, и самому императору, да так искусно, что никто не уличил ее. Род Янмэй, как никак.

Марк рассмеялся.

– Воистину: хочешь что-то спрятать – положи на виду! А я-то все удивлялся, кого она мне напоминала, с ее абсурдным юмором, чертовой догадливостью, ямочками на щеках… Владыку Адриана, вот кого! Своего троюродного дядю!

– Она… – выдавил секретарь, – тоже в сговоре?.. Глория… то есть, Минерва – она виновна?

– Уверен, что нет. Иначе…

Стук двери заставил их обернуться. Стремительными шагами леди Марта Валерия пересекла зал. Ворон двинулся ей навстречу.

– Простите, леди Марта. Я обманул вас и…

Она прервала на полуслове:

– Уезжайте. Чем быстрее, тем лучше.

– В ч… чем беда? – спросил Итан. – Что случится?

– Сейчас. Немедля. Не оставайтесь на ночь.

– Мы отпустили бричку… – сказал Марк.

– У нас своя конюшня. Я дам лошадей. Берите вещи, ждите в нижнем дворе.

– Вам попадет за это…

– Не слышите, что говорю? – голос Марты Валерии обрел твердость железа. – Убирайтесь прочь. Бегите.

– Благодарю вас, – Марк сжал ее ладонь.

– Да, – кивнула Марта Валерия и выдернула руку.

Во двор она не вышла. Конюх вывел оседланных лошадей и попросил Марка оставить их на пограничной станции. Он спросил о леди Марте. Конюх развел руками:

– Велела только оседлать коней… Больше ничего не сказала.

Стражники в белом равнодушно прохаживались мимо. У них не было приказа задержать гостей. Леди Теодора не собиралась пачкать собственные руки.

Итан и Марк выехали на ночную дорогу.

– Счастливого пути, – крикнул стражник вслед.

Когда удалились ярдов на триста, Марк сказал:

– Отправимся в Эльфорт. Там есть имперская голубятня. Как можно скорее пошлем письмо владыке. Он должен узнать обо всем до заседания Палаты. Правда, он не поверит на слово… но сможет допросить Медведицу и Глорию, в крайнем случае, отправит людей сюда, в пансион…

– Есть верный способ доказать владыке, – сказал Итан. – Пусть его величество поговорит с М… инервой.

– Той самой, которая неведомо где?..

– Я знаю, где она, – просто сказал секретарь.

Марк обалдел.

– Ты знаешь?.. Как? Откуда?..

– Р… ребекка Литленд. Глория… то есть, Минерва оставила ей записку, там содержался шифр. Ребекка смогла понять смысл: северянка в монастыре Ульяны Печальной на западе Альмеры.

– И вы с Лошадницей не полетели прямиком туда?! Как это вы сдержались?!

– Бекку удержал отец… Она п… попросила эскорт, отец понял, что к чему, и посадил дочь под замок.