Кубитакэ понял секрет ее популярности. Но ему было стыдно стоять к ней в очереди, и он подошел к прорицателю, сидевшему совсем рядом в ожидании клиентов.

– Погадай мне, утешений и ободрений не требуется, – пытаясь скрыть смущение за грубостью, Кубитакэ сел на складной стульчик и решительно положил руку на стол. Подавив зевок, прорицатель с детским личиком сунул под себя книжку, которую читал. «Что вы хотите узнать?» – неуверенно спросил он, являясь полной противоположностью «мамочке с Синдзюку».

– Я ищу человека, и мне хотелось бы узнать, смогу ли я с ним встретиться и если смогу, то неплохо бы получить какие-нибудь зацепки, – говоря это, Кубитакэ вдруг подумал, что это абсурд, на его руке не может быть отмечено местоположение другого человека, и потому изменил просьбу. – Нет, лучше расскажи, что произойдет со мной в ближайшем будущем.

Прорицатель выдвинул из-под стола компьютерную клавиатуру, спросил у Кубитакэ дату рождения, фамилию и имя и тут же занес эти данные в компьютер.

– Это что? Гадание по компьютеру?

По-видимому, ожидая подобную реакцию, прорицатель ответил:

– Я сижу на улице как обычный гадатель по руке, потому что не хочу, чтобы меня неправильно поняли. Я и по руке вам погадаю. Положите сюда ладонь.

Теперь он достал пластиковую пластину, которая была соединена с компьютером и очень походила на адаптер, вносящий данные для гадания по руке. Прорицатель продолжал смотреть себе под ноги. Кубитакэ тоже поглядел вниз и увидел дисплей, лежавший на земле, как будто бы выброшенный за ненадобностью.

– Эта программа называется PRP – Palm Reading Programm,[168]мне ее прислал приятель, который учится в Беркли. Сказал: пользуйся, чтобы подработать.

– А сам ты умеешь гадать по руке?

– Нет, я только читаю, что появляется на дисплее.

В равнодушных интонациях прорицателя слышалась растерянность, но при этом он уверенно набивал в компьютер вопросы Кубитакэ.

– Сейчас вы в сомнениях.

Гадание всегда начинается с этих слов. Кубитакэ решил выслушать все без ерничанья и молча кивнул. Нет ничего омерзительнее, чем обрушивать свой гнев на гадалок.

– В ближайшем будущем, вероятно, появится человек, который избавит вас от сомнений.

Неожиданно Кубитакэ услышал слова, вселяющие надежду. Неплохо получается.

– Это правда? Когда он появится?

– Не следует спешить.

– Что мне нужно сделать?

– Не пускаться в глубокие раздумья понапрасну, а делать то же, что и до сих пор, и тогда все получится.

– А известно, кто избавит меня от сомнений: мужчина или женщина?

– И то, и другое возможно.

– Что изменится во мне после встречи с этим человеком?

– Наверное, появится больше свободы.

Слово «свобода» внезапно превратилось в лицо мадам Амино. Появится Мэтью, избавит меня от сомнений, и я стану веселым и свободным. Так, наверное? Слишком ловко всё получается. А может быть, ключ от моего ближайшего будущего – в руках совсем другого человека?

Задавать дальнейшие лишние вопросы не имело смысла – только напустит побольше таинственности, и начнешь злиться. Гадание состоит в использовании клиента. Если принимать на веру всё, что говорят прорицатели, превратишься в мелкого Макбета.

Кубитакэ заплатил две тысячи иен и поспешно ретировался. Короче, можно подождать. На яхте нет бензина, на море нет ветра, а у меня есть немного денег. И в Токио нет парня по имени Мэтью. Может, я всегда был свободен?

So weird![169]

Фотография Мэтью-Macao всегда лежала у Кубитакэ во внутреннем кармане пиджака, но у него не было необходимости доставать ее. На стене комнаты его мозга висело изображение Мэтью, и он постоянно видел его перед глазами. Когда Кубитакэ шел по улице, когда пил кофе, когда ел рис-карри, стоя в забегаловке, этот плакат оставался в поле его бокового зрения. Появлялись и исчезали поддельные Мэтью, которые напоминали настоящего прической или формой носа. Чтобы удостовериться в том, что этот прохожий – не Мэтью, Кубитакэ для собственного успокоения шел за ним метров десять.

Хотя он и считал, что Мэтью не существует в этом мире, надежды терять не хотелось: а вдруг однажды он обернется и увидит Мэтью. Кубитакэ побывал на нескольких курсах английского языка, где Мэтью мог бы преподавать, тщательно проверил, не учится ли Мэтью на курсах японского языка, зашел в редакцию журнала, где Мэтью работал корреспондентом, но не нашел никаких его следов. Никто не знал, где он сейчас, и он по-прежнему оставался тенью живого человека. Но Кубитакэ удалось наступить на относительно недавнюю тень Мэтью. Из пятидесяти человек, с которыми он встречался, двое знали Мэтью.

Одна из них работала в администрации курсов английского языка. Три года назад она целый год прожила в Нью-Йорке и охотно делилась с Мэтью своими воспоминаниями. Тот прекрасно представлял себе географию Манхэттена и хорошо знал запутанную географию Токио. Он говорил, что иногда во сне у него смешиваются задворки Гринидж-Вилледж с токийскими кварталами и он блуждает по ним, не находя дороги. Два года назад Мэтью бросил работу на курсах английского и пару раз звонил ей домой, но не говорил, чем сейчас занимается.

Еще один свидетель был корреспондентом журнала, он случайно дважды встречал Мэтью на улице: полгода назад и месяца два назад. Мэтью гулял по ночному Синдзюку вместе с известным рок-певцом Тэцуя Нисикадзэ. Смеясь, Мэтью сказал, что певец нанял его в качестве «друга». Когда этот корреспондент встретил Мэтью второй раз, глаза у того были красные, он зарос щетиной и выглядел весьма изможденным. Они говорили недолго, но корреспондент, посмеиваясь, сказал, что, как ему показалось, Мэтью перезанимался сексом.

В общем, Кубитакэ пришлось поверить, что Мэтью реально существует, но это как раз делало его дальнейшие действия непредсказуемыми. В данный момент он, несомненно, выступает в роли альфонса или подручного. Более или менее серьезной работы у него явно нет. Предположим, меня решит разыскать кто-то из моих бывших любовниц. После того как я бросил писательское Дело, мое поведение, в частности из-за моих маний, не поддавалось обычной логике. Закинул случай на сковородку, и вот я – мячик на резинке в руках мадам Амино. Официально считается, что я исчез, прячась от долгов, поэтому найти меня непросто. Поведение Мэтью столь же непредсказуемо, как и мое. Остается разве что надеяться на случайную встречу.

При этом Кубитакэ ощущал: в теле его начинает биться странное чувство симпатии к Мэтью.

Прошло две недели, как он начал играть в сыщика, Кубитакэ наслаждался расслабленным состоянием, попивая китайскую брагу сёкосю и закусывая паровыми пельмешками в своем излюбленном ресторанчике, и вдруг в его пьяной голове один за другим стали возникать вопросы к Мэтью.