И парни трудились не напрасно. Новая депутация прибыла на яхту. На борт «Хелен» был доставлен, в сопровождении детективов, человек средних лет, смертельно перепуганный, трясущийся от страха.

— Кого это вы подобрали? — закричал Вогн.

— Хорошие новости, шеф! — ответил один из детективов. — У него есть информация, Человек выступил вперед, виновато улыбнувшись, снял шляпу и отвесил низкий поклон, подметая шляпой палубу, словно находился в присутствии особы королевской крови. Его с интересом разглядывали — человек был довольно бедно одет, но во рту сверкнула золотая коронка.

— Кто это, Пикард? — спросил инспектор Вогн.

— Рассказывайте, мистер Дарлинг. Этот господин — наш главный шеф.

Мистер Дарлинг с уважением взглянул на Вогна.

— Рад с вами познакомиться, капитан. Правда, многого не сообщу. Я Элиас Дарлинг из Хантингтона.

У меня табачная лавка на Мейн-стрит. Прошлой ночью я ее уже закрывал, вдруг вижу, кто-то там на улице…

Подле моей лавки стоял «бьюик». Я запомнил машину и тех двоих, которые ее оставили, — невысокий тип и с ним девушка. Так вот, я закрыл лавку, гляжу, к машине подошел какой-то длинный и заглянул внутрь — переднее стекло было спущено, те двое машину не заперли. Длинный открыл дверцу этой машины, завел мотор и укатил.

— Ну и что? — фыркнул Вогн. — Может, это папаша того коротышки, или сват, или брат. Мало ли их на свете? А, может, из налоговой инспекции? Или за прокат машины те двое, может, не уплатили…

Мистер Элиас Дарлинг растерялся.

— Помилуй Бог! Я про это и не подумал! Выходит, я на человека напраслину возвел. Видите ли, капитан…

— Инспектор! — рявкнул Вогн.

— Видите ли, инспектор, мне все это сразу не понравилось. Я хотел сказать нашему шерифу. Но потом решил, что не мое это дело. Я заметил, что человек хромал на левую ногу…

— Что?! — заорал Вогн. — Погодите! Хромал? Как он выглядел? Опишите, пожалуйста, подробнее…

Все жадно ловили каждое слово мистера Дарлинга, чувствуя, что близится поворотный момент следствия.

Наконец-то они услышат, как выглядел человек по имени Крозак.

Детектив с досадой покачал головой.

Эллери понял, что описание Дарлинга будет ничуть не лучше описания гаражмена Крокера из Вейртона.

— Я сказал детективам, — продолжал объяснять хантингтонский лавочник, что я не видел его лица, Я запомнил, что он высокий, широкоплечий, в руках у него был чемоданчик, знаете, такой дешевенький, моя жена их называет холостяцкими, Исхем и Вогн переглянулись, а Ярдли покачал головой.

— Хорошо, мистер Дарлинг, — обратился к нему Вогн. — Спасибо за информацию. Отправьте мистера Дарлинга домой на полицейской машине, Пикард.

Лавочник был препровожден обратно на катер, и катер отбыл на материк.

— Как насчет краденого автомобиля, Пикард? — спросил Исхем.

— Вряд ли это многое нам даст, — ответил детектив. — Парочка заявила в полицию о пропаже автомобиля в два часа утра. Где их черти носили, не знаю, «Бьюик-седан», как показал Дарлинг. Коротышка, видать, был занят милашкой и забыл вынуть ключ зажигания из замка.

— Вы разослали приметы автомобиля? — спросил Вогн.

— Да, шеф. Номера и все прочее.

— Толку мало, — проворчал Исхем, — Ясно одно — Крозаку вчера ночью был нужен автомобиль, чтобы удрать. В поезд было рискованно садиться в два-три часа ночи, когда его могли, наверняка, запомнить.

— Иными словами, — подытожил Эллери, — вы считаете, что Крозак похитил автомобиль, всю ночь ехал на нем, а потом где-нибудь бросил?

— Не такой он идиот, чтобы ехать на нем и дальше.

Ясное дело, бросил. А что вас смущает, мистер Куин?

— Ничего, инспектор. Я во всем с вами согласен.

Они замолчали, прислушиваясь к тому, что происходило наверху. С крыши радиорубки спускали тело Стивена Мегары. В нескольких шагах от радиорубки они увидели капитана Свифта в старой ветровке, из-под которой выглядывала пижама, и доктора Тэмпля с потухшей трубкой в зубах.

Эллери, Вогн, Исхем и профессор Ярдли перебрались на полицейский катер, и, когда он отплыл, «Хелен» осталась спокойно покачиваться на волнах Кетчемской бухты. Тело убитого переносили на второй катер.

На берегу маячила фигура Джона Линкольна, ожидавшего их. Женщины, видимо, удалились.

— Что вы думаете об этом, мистер Куин? — спросил Исхем после долгого молчания.

Эллери взглянул на далекий силуэт яхты и задумчиво ответил:

— Полагаю, мы так же далеки от разгадки убийств, как и три недели назад. Что до меня, то я расписываюсь в своем полном бессилии. Убийца Велия Крозак?

Убийцей может быть кто угодно. Вопрос в том, кто же он на самом деле? Убийца оставил, я бы сказал, фальшивые улики… — Эллери внезапно умолк, лицо его омрачилось.

— Что такое? — забеспокоился профессор Ярдли.

Эллери сжал кулаки.

— Снова промелькнула та мысль и… Черт побери, я снова упустил ее!

Они стремительно шли по Брэдвуду. Джон Линкольн молчал, словно не в силах был говорить. Смерть Мегары гораздо больше потрясла обитателей брэдвудского особняка, чем смерть Томаса Брэда. Белый как мел, обхватив голову руками, Фокс сидел на ступенях веранды, где Хелен, полулежа в плетеном кресле, пристально смотрела на небо, покрытое предгрозовыми облаками.

Надвигалась буря. Миссис Брэд, уединившись в будуаре, плакала, а Стэллинг уговаривал ее пригласить доктора Тэмпля. Когда Эллери и Ярдли проходили мимо особняка, они вдруг услышали доносившиеся откуда-то из дальней комнаты приглушенные рыдания миссис Бакстер.

Линкольн свернул к особняку. Исхем и Вогн отстали где-то на полпути, занятые своими делами.

Лицо старой Нэнни, открывшей им дверь, было испуганным.

— Плохо начался день, мистер Ярдли, — пробубнила она.

Профессор не ответил и сразу направился в библиотеку. Эллери шел следом за ним.

— Право же, что вас беспокоит? — спросил профессор, когда они расположились в креслах и закурили. — Ваша мысль, которую не удалось поймать?

— Ее словно и не было, — пояснил Эллери, выдохнув сигаретный дым. Знаете ли, господин профессор, у меня какое-то странное чувство, будто что-то происходит в подсознании, но что именно, я никак не могу уловить.

Если бы поймать эту ускользающую мысль… Она очень важна, я это чувствую…

— Это вообще человеческий недостаток, — сказал профессор. — Я и сам заметил, что попытка сосредоточиться на исчезающей мысли почти всегда обречена на неудачу. Выход один — забыть мелькнувшую мысль и говорить о другом. Право же, странно, сколь плодотворен сей метод, при котором как бы из ничего неожиданно вырисовывается полная и ясная картина…