– Привык! Начинал карьеру в наружном наблюдении, дождем меня не испугать… Отойдем!

Взял за плечи и утащил обратно во тьму.

* * *

– Рихтер! В составе комиссии был один полковник из Цоссена, он привез очень важное письмо. Подробности потом, сейчас главное. Немедленно передайте Его Величеству Августу Первому, что влиятельные лица из руководства Вермахта согласны начать переговоры о сотрудничестве и совместных действиях. Условия таковы: единый Рейх и единая армия, все прочее обсуждается.

– Герр гауптман! Передайте влиятельным лицам из руководства, что любые переговоры возможно только на условиях, выдвинутых Его Величеством. Запоминайте!..

5

…Плохо Черному Властелину, со всех сторон Добро одолевает. Такое доброе, что даже из лучевой пушки не пробьешь. С крейсерами Добро, с космическими линкорами, с эскадрильями сверхскоростных планетобусов. Заперли Властелина в звездной системе на самом краю галактики, словно зверя обложили, не проскользнуть. Капитан Астероид лично каждый крейсер на позицию определил, цели обозначил, не спит, не ест, погибели супостата жаждет.

Но Черный Властелин не сдается. Много еще Зла в арсеналах спрятано, велико злодейское войско. Но силой Добро не одолеть, потому вызвал Властелин пред свои темны очи шпиона из самых подлейших. Такого гадкого, что мимо собственных сослуживцев спокойно пройти не может, каждый так и норовил дать пинка. А Злодею подобный тип только и нужен, чем хуже, тем полезней. Поглядел он, шпиона, насквозь взором пронзив, и не удержался, сам плюху отвесил. Уж больно гадок шпион! Тому же не привыкать, встал, зубы лишние выплюнув, отряхнулся, поклон отдал.

– Чего угодно, ваше мерзейшество?

И возговорил Властелин тяжким голосом, звездную пыль распугивая:

– А сотвори-ка ты, шпион, для нашего мерзейшества такую мерзость, чтобы Добро о всякой войне забыло. Напугай, духа лиши! Найди то, чего неведомо, убей, кого даже не знаю, но исполни службу! Тогда вознагражу, позволю на всякий пинок дюжиной пинков отвечать.

Шпион от радости всеми манипуляторами засучил, щупальцами воздух рассек.

– Да за такое, ваше мерзейшество, все, что пожелаете, сотворю. Есть на примете планета одна, мелкая, иным не чета. Землей она называется и ничем не известна особо. Но спрятано на Земле нечто такое, что вслух сказать боязно, ибо язык узлом завяжется. Достанем, сюда привезем – наша победа будет. А потому отправлю я туда Людей в черном с фиолетовой планеты Аргентина. Эти не подкачают, всех убьют, никого не помилуют!..

Локи закрыл томик в яркой обложке, положил на стол. Такое читать даже в тюрьме не хотелось. Поглядел в окно, поскреб ногтем по стеклу. Все тот же двор, караул возле ворот, и возле других, что в крепость ведут, тоже. Кирпичную стенку снесли, поставили большой деревянный щит, при нем двух часовых в черной форме. Это не новость, а вот что пополнение прибыло, только утром узнали. Чуть ли не сотня «полосатиков» сразу. Они пока во дворе, Циркуль среди новичков воспитательную работу проводит. Двух уже унесли, скоро третьего за ними потащат.

Лютует Циркуль, не чует берегов!

Мелькнула мыслишка самому вниз спуститься и с Циркулем переговорить. Вдруг опять получится? Но мысль эту Локи поймал за хвост и спрятал подальше. Второй раз может и не обойтись. Нет, пусть каждый свое делает, у него сейчас забота иная.

– Погляди, куманёк! – окликнули сзади. – Может, чего подскажешь?

На этот раз сочиняли вдвоем с господином Кампо. Посторонних нет, унтерштурмфюрер Глист задание дал и комнату запер. Творите! Локи подумал было, что Арман-дурачина заартачится, но тот даже слова не сказал. Сам же Хорст тем более не возражал. Куда еще податься? Кирпичи таскать – или во дворе Циркуля слушать?

И о «куманьке» Арман вспомнил. Или сам, или Глист память освежил.

Требовался уже не манифест, а заявление. Его Величество Август Первый категорически отказывался от всякой иностранной помощи и к тому всех своих сторонников призывал, потому как веры соседям ближним и дальним никакой не было и нет. Зачем это господину Виклиху, понятно. А королю? Не всякую глупость обосновать можно, Арман-дурачина уже третий лист бумаги изводит.

Локи обошел стол, заглянул через плечо, вчитался, но без особого успеха. Франция, границы, какие-то договора еще прошлого века. Не его!

– Непонятно выходит, – рассудил, наконец. – И неубедительно, если подумать.

Арман отвернулся.

– Не хочу думать! Я сейчас хуже всякого провокатора! Да что ты понимаешь, Локенштейн? Ты даже не баварец!

Локи пожал плечами. Не только не баварец, но и кровей совсем неподходящих. Если подумать, лучшим королем был бы не он, а сам Кампо. Не подойдет, нервы больно тонкие.

– Пруссак я, это верно. В Баварию всего один раз и заезжал, гостиницу одну в Мюнхене проведал. «Торбау». Не приходилось бывать? Смешная история вышла, итальянец залетный целый чемодан «кокса» в Берлине у раззяв позаимствовал. А нас с парнем одним отправили этот чемодан вернуть. Как в кино, ей-богу! Мы чемодан в гостинице отбирать не стали, у итальянца револьвер с собой был. Подменили! Прямо на перроне, он и не заметил ничего, так в поезд и сел. Я, знаешь, больше всего боялся с весом не угадать. Это самое трудное, не глаз обмануть, а руку.

Взял со стола бумагу, в пальцах повертел.

– У тебя, дурачина, профессия есть? Или просто так небо коптишь?

Арман взглянул исподлобья.

– Я экономист, учился у самого Джона Кейнса. Совершенно новое направление, его называют «макроэкономика». Это тебе о чем-то говорит?

Хорст улыбнулся, подошел совсем близко, по плечу дурачину погладил. Плохой ему достался подельщик!

Миг и рука уже на вороте полосатой куртки. Рывок!

Вздернул над стулом, дотащил до стены, толкнул и затылком в свежую краску. Арман захрипел, но Локи держал твердо.

Пальцы на горле.

– Говорит, дурачина. Ни тебя, ни меня в шпионы не готовили. А жить хочется, правда? Вот и приходится ужами на сковороде вертеться. Вертись! Иначе обоих нас землицей присыплют.

Кампо захрипел, Локи ослабил хватку, поймал взглядом взгляд. Кажется, слегка перестарался. Поэтому сбавил тон и принялся разжевывать, словно им и в самом деле на дело вместе идти.

– Давай так сделаем. Августу иностранная помощь нужна? Нужна! Есть тому причины? Есть! Вот мы каждую причину наизнанку вывернем, в красивые слова запакуем, и получится самое то.

Оторвал обмякшее тело о стены, на стул бросил.

– Главное, чтобы господину Виклиху понравилось. Поверят, не поверят – не наша с тобой забота. Понял? Тогда кивни.

Сам же прикинул, что будь он сам на месте Кампо, специально бы глупость написал да такую, что всякий умный человек сходу фальшивку распознает. Только Арман уже свое отхитрил. Спекся дурачина, сломали. А такие люди порой опасны, в лицо не ударят, но в спину могут.