– Но отчего больше никто не пасет там свой скот? Ведь неподалеку есть фермы.

Грант просиял:

– О да, фермы поблизости есть! Однако земля эта считается издавна проклятой. По правде говоря, именно поэтому вам несказанно повезло, милорд!

– Как так? – опешил Кит.

– Вы представить себе не можете, у скольких землевладельцев проблемы прямо противоположные! На их землях чересчур много арендаторов, и хозяева не чают, как от них избавиться, чтобы освободить площади под прибыльное мясное животноводство и выпас рунных пород овец. И, по моему разумению, этим беднягам лучше и впрямь убраться вон с земель – туда, где они смогут начать новую, лучшую жизнь… Собственно, кто сказал, что на новых местах они не найдут себе лучшей доли?

– И куда же им податься? – спросил Кит.

Грант хихикнул:

– А кто знает? Главное, чтобы освободили земли для более выгодного использования.

Воображение Кита тотчас нарисовало городские трущобы, осаждаемые отчаявшимися семьями бывших крестьян. Он сурово насупился, но Грант успокаивающе похлопал его по руке:

– Ну-ну, полно! Все не так трагично. Многие землевладельцы модернизируют свои хозяйства. Кое-кто по косности своей придерживается старых методов землепользования – из какой-то дурацкой верности клановым традициям. Но вы, я вижу, человек в высшей степени современный, английский лорд, а вовсе не какой-нибудь шотландский лэрд… – Солиситор засмеялся над собственной шуткой, однако Кит оставался серьезен. – Это я к тому, что на вашей земле можно сколотить весьма приличное состояние. – Он выхватил из стопки лист бумаги и склонился над столом: – Я могу помочь вам набросать план действий…

Кит решительно поднялся. Он вдруг ощутил, как давит низко нависший потолок, как невыносимо душно в конторе.

– Обещаю подумать, – холодно ответил он и вышел, не простившись с дельцом и не дождавшись его ответа.

Обратно в долину Кит ехал в глубокой задумчивости. Унаследовав титул отца и его земли, он регулярно получал подобного рода «добрые советы» от своих английских юристов. Граф вполне мог сровнять Шируотер с землей, а на его месте выстроить фабрику. Или отозвать аренды тамошних фермеров в Коулфакс-Касл, тогда его личное поголовье удесятерилось бы и он озолотился бы на продаже шерсти. Его юристы, подобно Гранту, сулили ему золотые горы, если он изгонит из своих земель тех, кто жил там испокон веков. Кит же, не вняв советчикам, выстроил новые дома в Шируотере, велел завести новые, более морозоустойчивые породы овец, а еще приказал посеять несколько новых сельскохозяйственных культур. И, сделав все это, на самом деле озолотился. А в Коулфаксе учредил артель ткачей, снабдил ее станками и сырьем – шерстью из Шируотера и прочих своих угодий – и пригласил всех желающих, кто обладает навыками ткачества, поселиться там. Нет, никого из своих владений он не изгонял, поступал ровно наоборот!

…Однако тут не Англия, а Шотландия. Кит представить не мог, как отреагирует клан, если он призовет в эти земли новых насельников и заведет свои порядки. Подобное могло обернуться катастрофой. Даже если он уедет назад, в Англию – а именно так он и намеревался поступить, – ему все равно нужен совет…

Несомненно одно: положение в Глен Дориан улучшится, а не ухудшится – и не важно, уедет он отсюда или нет.

Кит не явился в охотничий домик Меган к ужину. Девушка поджидала его в своей комнате, тщательно одетая, и уговаривала себя не выказывать эмоций, когда он приедет, чтобы принять ванну и переодеться, однако… Часы тикали, и в животе у нее уже урчало от голода, но Кит так и не пришел.

Тогда Меган спустилась в кухню, где Джинни и Лесли поджидали хозяев. Оба взглянули на нее с надеждой.

– Его светлость еще не приезжал, мистер Лесли?

– Нет, миледи… и скоро уже стемнеет, – ответил камердинер. Невзирая на то что было еще вполне светло, Лесли заметно нервничал: – Дозволено ли мне будет поинтересоваться, миледи… А в здешних горах водятся волки?

Сердце Меган стиснуло, словно клещами. Нет, волки тут не водились, но было много иных напастей. А что, если Кит упал с лошади? Или что-то упало на него? Перед ее внутренним взором вновь возникли картины, одна страшнее другой: Кит лежит где-нибудь в старом замке, глядя в темнеющее небо, придавленный обгорелыми бревнами… Он в крови… нога у него сломана…

– Уверена, он просто потерял счет времени. Джинни, собери в корзинку какой-нибудь еды, и я ее отнесу. Только схожу наверх и переоденусь.

Меган поспешила наверх, лихорадочно соображая, где взять бинты… А, может, ей понадобится остро отточенный нож? В конце концов, она решила взять и то и другое, сунула в котомку чистую простыню, чтобы в случае надобности разорвать ее и перевязать кровоточащие раны Кита, отыскала и нож. А затем с бьющимся сердцем вновь спустилась на кухню, где ее уже ждала корзинка с провизией.

Когда Меган добралась до долины, она готова была к самому худшему – девушка лишь молилась, чтобы застать графа живым. Она со стыдом вспоминала, как призывала на его голову кары небесные, после того как он грубо отказался взять ее в жены тогда в Дандрамми… О, чего она только ему тогда не желала! А если проклятие и впрямь можно наслать?…

Меган подхватила юбки и ускорила шаг. В шотландских сказках часто повествуется о призраках, проклятиях и злых заговорах. Наверняка кое-что из этого на самом деле существует! Добравшись до вершины холма, девушка застыла как вкопанная.

Кит сидел на траве перед своей хижиной, задумчиво глядя на озеро. В лучах закатного солнца лицо его казалось бронзовым, а волосы – почти медными. Меган прижала руку к сердцу – она испытала столь великое облегчение, что колени ее едва не подогнулись. Овладев собой, она взяла корзинку в другую руку и направилась к Киту. Как ей хотелось упасть в его объятия, рассказать, как она боялась, как беспокоилась за него…

Тут Меган нахмурилась. Если он жив и здоров, то почему не пришел к ужину? И ею овладела первостатейная злость. Он избегает ее! Ей отчаянно захотелось спастись бегством и поскорее вернуться в охотничий домик – и пусть пропадает с голоду!

Но было поздно: Кит обернулся и заметил девушку. Мгновение они смотрели друг на друга. Потом он поднялся и медленно направился ей навстречу.

– Лесли и Джинни очень заволновались, когда ты не пришел к ужину. Все решили, что с тобой случилось что-то… дурное.

Кит забрал у Меган корзинку:

– А ты не волновалась?

Она одарила его ледяным взором:

– Разумеется, нет. Я решила, что ты просто меня избегаешь. Если дело в этом, я не стану досаждать тебе своим обществом. Я принесла еды – Джинни настояла на этом – и могу уходить.

– Нет, останься. Пожалуйста, останься. Судя по весу корзинки, провизии в ней хватит как минимум на двоих.

Прямо перед входом в хижину Кит открыл корзинку. Увидев принесенную ею простыню – ту самую, которую Меган намеревалась извести на бинты, – он одарил девушку вопросительным взором. При воспоминании о своих глупых страхах Меган зарделась. Выхватив у Кита простыню, она расстелила ее на траве: