«Неужели?» удивленно сказала Арбелла.

Муж Дороти был известен как граф-волшебник, но Арбелла никогда по-настоящему не думала, что Генри умудрялся создавать нечто большее, чем неприятные запахи и случайные взрывы.

«Джеймс утверждает, что интересуется колдовством. Он чувствовал, что эксперименты Генри помогут ему понять магию.»

«Планирует ли король арестовать вашего мужа за ересь?» — спросила Арбелла.

Благодаря дамам Мелузины они знали о страхе Джеймса перед оккультизмом и его увлечении им. В 1597 году он опубликовал диссертацию о современной некромантии под названием «Демонология». Действие происходило после знаменитого дела в Шотландии, известного как процессы над ведьмами в Бервике.

«Истинный интерес короля — порох», - ответила Дороти. «Он верит, что это форма магии. Генри работал над новым способом его создания, методом, который, по его мнению, делает процесс менее нестабильным.»

Арбелла заметила нотки раздражения в комментарии Дороти и ободряюще сжала ее руку. «Между вами и Генри все хорошо?» — спросила она.

«Генри такой же колючий, как и до нашей встречи; я бы не хотел, чтобы он вышел из себя и был груб с королем. Джеймс легко обижается, а мой муж быстро делает замечание любому, кто не согласен с его заявлениями».

«Хочешь, я попрошу Чарльза заступиться?» — спросила Пенелопа, имея в виду своего возлюбленного Чарльза Маунтджоя, новоиспеченного графа Девоншира. «Король так привязался к нему, что едва может выпускать его из виду. Чарльз обладает навыками дипломата и может уладить большинство проблем.»

Прежде чем Дороти смогла ответить на предложение своей сестры, Энн Брэдшоу вышла из тени, ее лицо светилось от возбуждения. «Миледи, ваши светлости, меня послали за вами», - объявила она. «Намечается развлечение, и нас попросили переместиться ко входу в парк фонтанов, где нас должен ждать сюрприз».

«Сюрприз?» — спросила Бриджит, и Энн кивнула.

«Как очень интригующе», - ответила Арбелла, расправляя юбки и вставая.

«Пойдем, Арбел», - сказала Пенелопа, предлагая свою руку. «Давайте посмотрим, какое зло затаилось в сердце короля этим вечером».

Пока они шли по садам, Арбелла позволила разговору сменять друг друга. Пылающие факелы, расставленные вдоль дорожки, манили их вперед, влекомые жутковатыми переливами музыки, плывущей над песней низвергающихся вод. Несмотря на свои страхи и постоянное шуршание письма, спрятанного за подкладкой рукава, Арбелла не могла не улыбнуться от восторга при виде волшебного мира, который был создан в садах Хэмптон-Корта. Перед ними упала тень, заставив Дороти и Бриджит ахнуть от удивления.

«Я Паутинка», - сказала фея, у которой были развевающиеся белые крылья-паутинка, и она была одета в мерцающую, облегающую ткань. «Следуй за мной».

Эльф танцевал перед женщинами, ведя их к зачарованной поляне. Над сиденьями, заваленными подушками, были натянуты шелковые навесы. Пылали факелы, отбрасывая в небо дикие тени, а на деревьях раскачивались цветные фонарики.

«Добро пожаловать в волшебную страну», - пропела эльфийка. «Я должен уехать, чтобы присоединиться к своим друзьям».

«Дамы, вас хорошо встречают «Сумерки»»,— раздался голос, и стройная фигура Эдмунда Шекспира выступила из тени. Он совершил идеальный вираж, приземлившись перед Дороти. «Графиня,» воскликнул он,» позвольте мне отвести вас к вашему господину».

По очереди он брал каждую из женщин и усаживал их на место рядом с их мужем или любовником, пока не осталась только Арбелла.

«Миледи,— сказал Эдмунд, вернувшись за ней,— вы будете очень довольны своим выбором спутницы». Он сделал сальто, приземлившись с отработанной легкостью в поклоне, прежде чем взять ее за руку и повести за собой в первых шагах паваны. Когда Эдмунд скакал вокруг нее, он прошептал: «Смейся над тем, что я собираюсь сказать, тогда наш создатель королей ничего не заподозрит. Джордж Брук отказался от своего брата; вы должны дистанцироваться от заговора Генри Кобэма».

Делая то, что он приказал, и смеясь, Арбелла смотрела на него испуганными глазами. Он продолжил разыгрывать шараду, но на мгновение на его лице появилось выражение предельной серьезности. Затем он повел ее вперед. «Миледи, позвольте представить вас сэру Роберту Сесилу, лорду Мизрула», - воскликнул Эдмунд, и его лицо снова превратилось в озорную маску.

«Арбелла, как чудесно», - сказал Сесил, когда она села на стул рядом с ним.

Когда ее глаза привыкли к полумраку палатки, она увидела, что сидит справа от королевы Анны, а Сесил с другой стороны от нее. Лицо королевы было стеклянным и невыразительным. Арбелла удивилась, когда почувствовала, как прохладные пальцы Анны скользнули в ее руку и сжали, словно ища поддержки. Мгновение спустя Арбелла поняла почему. По другую сторону от Анны был ее муж, но Джеймс, казалось, не замечал присутствия кого-либо, кроме Филипа Герберта.

Джеймс развалился на шелковых подушках, небрежно держа в пальцах кубок с вином, его щеки раскраснелись, когда Филип Герберт наклонился к нему так близко, что их плечи соприкоснулись. Пока они шептались и хихикали вместе, Филип время от времени кормил Джеймса ломтиком персика, пальцами вытирая сок, стекавший по подбородку Джеймса. Королева Анна в ярости смотрела вперед.

Сдержанное покашливание привлекло внимание Арбеллы к Роберту Сесилу. Арбелла не была уверена, как ему реагировать. Она так редко видела его после наследования, но все еще считала его поведение двуличным. Однако осторожность ее бабушки глубоко въелась в нее, и, несмотря на ее личное раздражение этим человеком, оскорблять его было бы глупо: он был лордом-хранителем печати, одним из самых могущественных людей в стране, и мог осложнить ей жизнь.

«Ты сердишься на меня, Арбел», - сказал он, его голос был таким же мягким, как шелковый плед, который он передал ей, чтобы накинуть на ноги в прохладном ночном воздухе.

«Ты обвиняешь меня?»

«Ни в малейшей степени, но вы понимаете, почему у меня не было выбора».

«Не оправдывай передо мной свою уловку, Роберт», - прошипела она. «У тебя был выбор. Вы довольны своим решением?» Бросив на него презрительный взгляд, она с удовлетворением заметила отчаяние на его бледном лице, когда новый король поил своего юного друга вином из своего кубка, его рука покоилась высоко на бедре Филипа Герберта.

«Все несколько иначе, чем я себе представлял», - выдавил Сесил. «Донесения моих шпионов были, как я думал, преувеличением врагов, которые хотели не допустить шотландского монарха к английскому трону».

«А теперь?»

«Он такой, как предполагали слухи». Сесил сделал паузу, делая свой собственный большой глоток вина, когда король рыгнул, а затем оглушительно расхохотался. «И гораздо менее утонченный, чем меня заставили поверить».

Арбелла прищурилась и бросила на него презрительный взгляд. «И все потому, что ты и твои друзья из Тайного совета отчаянно нуждались в короле», - усмехнулась она.